Герой из убежища. Н.М.Сайиди

или замолкнет, и в этом был своеобразный шарм.

      – Нет, это правда. Если дать себе хоть день отдыха, ты начинаешь лениться, утрачивается способность мыслить, ты просто надеешься, что другие что-то придумают за тебя, и ты просто соглашаешься с ними, иногда даже если оставшаяся где-то в глубине тебя доля здравого смысла говорит тебе, что это неправильно.

      – Даже великие люди отдыхают, и потом, Тимур, ты, кажется, забываешь, что мы не работаем, мы всего лишь дети, – засмеялся Юра.

      – Это серьезнейшая ошибка! Никогда не стать великим, если считаешь себя ребёнком.

      – Ну, уверен, когда-нибудь это для меня изменится, – пожал плечами Юра.

      – Думаешь это так просто – понять, когда ты больше не ребёнок?

      Все резко повернулись к моему брату. Он впервые в тот день вступил в разговор, однако он сказал свои слова так, будто обращался в пустоту. Мороженое струйкой текло по его рукам и капало на землю, и взгляд моего брата был опущен на белую лужицу у его ног.

      – Не надо всё так усложнять, – после недолгой паузы сказала Мардона, обращаясь к Тимуру, – У тебя есть целое лето, чтобы дни напролёт упражнять свою гениальность на нас.

      Мы доели мороженое, но игры никак не складывались. Даже Тимур окончательно растерял свой энтузиазм и сидел, лениво бросая камешки, валявшиеся у ног. У всех на лицах было полное безразличие. Только мой брат, казалось, упорно размышлял о чём-то, но своими мыслями он не делился.

      – Может, телевизор пойдём смотреть? – вздохнув, предложил Тимур.

      – Не думаю, что сейчас показывают что-то интересное,– ответила Мардона.

      – Всё интереснее, чем сидеть с вами. Вот Искандар, ты почему так приуныл?

      Мой брат не отвечал. Он настолько погрузился в свои мысли, что потребовалась окликнуть его три раза, прежде чем он отреагировал.

      – Я устал. Пойдём по домам отдыхать.

      Мы все застыли от такого внезапного предложения моего брата. Но ещё больше мы удивились тому, как совершенно не сопротивляясь, мы поплелись обратно на свою улицу. В первые в жизни мы добровольно вернулись домой пораньше на обед, и даже никому из взрослых не пришлось нас звать.

      Стояла невыносимая жара. В такую пору, казалось, в нашем посёлке совершенно безлюдно. После обеда я лежала у себя в комнате, надеясь, что мой брат окликнет меня и предложит какое-нибудь увлекательное занятие. Но его всё не было слышно, и я, уткнувшись в стену, проводила пальцем по узору на ковре, висевшем над моей кроватью.

      Раздался осторожный скрип ворот. Я вскочила с кровати так быстро, будто ждала этого сигнала. Я не успела разглядеть из окна, кто вышел на улицу, но была уверена, что это был мой брат. Чтобы не услышала моя мать, спавшая в соседней комнате, я на цыпочках спустилась по лестнице и бесшумно вышла во двор.

      Меня пробрала дрожь. Кошмары прошлой ночи ещё не отпустили меня, и я засомневалась, стоит ли выйти одной. Но солнце, от которого, казалось, всё плавилось вокруг, приободрило меня, и я решила, что русалки в такое время не будут выплывать из арыков.

      Брата