Поворот в сторону перекрестка. Якушева Екатерина Александровна

только одно обстоятельство рушило данную теорию как карточный домик – это портрет на пергаментно-желтом листе бумаги, достоверно передававший всю глубину заинтересованности модели создателем ее художественного образа.

      ***

      Я почувствовал резкую боль в глазах, когда открыл их, отчего часто заморгал. Надо мною зависло бледное и взволнованное лицо Стаса, переменившее свое выражение на более радостное, когда я попытался что-то сказать.

      – Сколько я в отключке? – я приподнялся на локтях, слегка просевших в песок.

      – Всего пару минут, – сообщил мальчишка, и принялся поднимать меня на ноги, но вместо того, чтобы помочь ему в этом, я вновь рухнул на спину.

      Голова кружилась, а еще в ней стоял такой гул как после чудовищной встряски, и я знал, отчего ощущал все прелести взрыва маленькой атомной станции внутри своего черепа.

      – Не думал, что ты настолько безрассуден, – я услышал другой голос, и повернул голову в сторону его источника. Опершись о металлический столб, за который крепилась сетка, стоял Алик. Он крутил в руке трость, и не смотрел в мою сторону, но отчего-то казалось, это было лишь неумелым прикрытием истинного интереса к моей персоне.

      – Ты застал меня врасплох с этим боем. Некогда было думать.

      – Зато ты умудрился произвести сильное впечатление.

      – Значит, я тебя все-таки не разочаровал? – спросил я, все еще лежащий на земле.

      – Не разочаровал, – ответил Алик, подошедший ко мне и подавший руку. Я без колебаний принял его помощь.

      Поднявшись на ноги, я покачнулся, но, кажется, понемногу начал приходить в себя.

      Я заметил у сетки Кристину, за крупным ромбическим плетением которой девушка казалась такой далекой и холодной. Она бесстрастно смотрела на меня своими огромными зелеными глазами, и в них не было ничего, совершенно ничего, только сплошное безразличие ко всему вокруг, включая и меня. Закрытое темно-бордовое платье на ней делало ее старше и отстраненней, ничего общего с тем образом в кафе, о котором я вспомнил во время недавнего забвения. Оттого мучительнее мне было на нее смотреть сейчас, ведь оказывается, я знал ее другой. И после того как вернулась память о крошечном, однако ценном эпизоде из прошлого, я успокоился, терзания чуть стихли, однако вопросов только прибавилось.

      – Тебе бы к врачу, – настороженно заметил подросток.

      – Ну, уж нет. Я и раньше без них обходился, и сейчас обойдусь.

      Я направился к выходу мимо Алика и Стаса, они удивленно посмотрели на меня.

      – Как на счет долга? – спросил я у мужчины.

      – Снят, – торопливо ответил тот. – Полностью. – Добавил он через секунду. – Куда ты собрался?

      – Домой, – устало подытожил я.

      На сегодня с меня хватило событий и новых загадок. Душа требовала отдыха, а уж тело и подавно. Я хотел лишь еще раз взглянуть на Кристину, но той уже и след простыл. Она снова бесследно исчезла, как и в ту нашу первую встречу в кафе. Только в этот раз