Верочкино счастье. Эльвира Мамедовна Абдулова

и лопоух, как бедный Сашка. Оказавшись в городе, нескладный паренек еще сильнее ощутил свое несовершенство. Хоть и небольшой, но все же город был полон богатых людей, красивых машин и прекрасно одетых женщин. Город светился от рекламы, зазывающей на развлечения разного рода, на которые у паренька не было денег. Трудно жить, зная, что никто, ни за каким окном, не ждет тебя дома. В родном селе все друг друга знали и отзывались на любое приветствие. Здесь же одиночество ощущалось особенно сильно, и Саша старался не выходить из комнаты без надобности. Институт и библиотека – вот, пожалуй, и все его маршруты. Единственные брюки он сушил по ночам на батарейке, пробовал подрабатывать уже на первом курсе – денег из дома, конечно, не хватало – но безуспешно. Приходил с учебы и замертво падал на свой диван. Большое количество людей и расстояния изматывали деревенского парня. Вечерами его было не дозваться к хозяйскому столу. Чаще всего в комнату к квартиранту отправляли пятнадцатилетнюю Олю. Так она, однажды присмотревшись, решила, что ей он очень даже подходит по стати и росту. Олюшка всегда была крупной, и многие из ее одноклассников едва доросли ей до плеча. А мясо к костям прирастет, любила приговаривать ее бабушка. Когда уж меж собой договорились – не знал никто, но было такое мнение, что инициативу проявила расторопная горожанка. Если даже в ее семье существовали такие догадки, то родня жениха даже не сомневалась: Сашку совратила «хозяйская вертихвостка» с серо-зелеными ведьмиными глазами и копной рыжеватых волос.

      Свадьбу сыграли, когда Олюшке исполнилось восемнадцать. Больше всего к этому оказалась неготовой ее мама, в тридцать восемь лет не спешившая стать бабушкой. Мама Галюня никуда по жизни не спешила; так и шла, никуда не торопясь и никогда не опаздывая. Приданое внучке покупала бабушка. Она же и готовила, пекла, убирала на всю семью и никогда этим не тяготилась. Разве тяжело это делать для родных людей? Внучку удивило, что шестидесятилетняя бабушка советовала ей выбирать нижнее белье «покрасивше», «с кружавками», пеньюар – понаряднее – все для того, чтобы порадовать молодого неискушенного мужа. По лукавым, все еще молодым глазам бабушки Оля понимала: она догадывается, что внучка давно опередила официальное событие и уже утолила голод деревенского паренька.

      Что же касается мамы Гали, то никто из детей не помнил, работала ли она хоть когда-то в своей жизни. Муж двадцать лет назад предложил ей посидеть с детьми дома, пока те были маленькие. Галя от такого щедрого предложения не отказалась. И даже тогда, когда сын и дочка повзрослели и выпорхнули из родительского гнезда, дом все еще казался их матери самым лучшим и надежным местом во всей вселенной. Там было сосредоточено все, что являлось для нее нужным. Горы пожелтевших газет, кипы старых журналов, коробки, заполненные детективами и любовными романами, бесчисленное количество дисков с самыми разнообразными фильмами. Была в Галюне некая всеядность, которая настораживала: выходит, ей совершенно безразлично, что читать и смотреть.