Ветви Ихуа. Александр Соловьёв

повернул ее, подтащил к стволу и прислонил так, чтобы голова держалась прямо. Болтавшиеся на нитях пластины вложил ей в ладони.

      Руна сидела с закрытыми глазами, но, судя по искаженному лицу, все же была в сознании.

      – Вставай! – рявкнул Сигурд.

      «Дохлячка», – подумал он и вспомнил, как дядя Огин говорил, что иногда албы мрут даже от небольших ран. Отсталая раса. Коли бы не их долбаное оружие, бигемы давно бы отобрали у белобрысых их пещеры.

      Нельзя вот так вот лежать. Как говорится: дай боли волю, полежав, да помрешь.

      Казалось, что рабыня и впрямь скоро отдаст концы. Он несильно ткнул ее кулаком в плечо. Руна застонала, повалилась набок. Он подхватил ее, усадил прямо. Тьфу! Что теперь с ней делать?

      В общине не было лекаря, как в большинстве бигемовских общин. Ванг Юм умел зашивать раны нитями, он сам крутил их из косульих кишок. Мерло Джикер иной раз отвары делал, а еще протирал порезы брагой, настоянной на чистотеле. О тонкостях всех этих лекарских дел Сигурд не имел ни малейшего представления.

      Наклонившись к Руне, он попытался вытащить из-под ремня толстую тунику, но ремень сидел слишком плотно. Тогда он надорвал края разреза. Все внутри было покрыто темным сгустком, но рана почти уже не кровоточила. Не так уж и много крови потеряла албианка, чтобы в обморок падать.

      «Ей надо попить», – подумал он и огляделся: что бы такое найти вместо посудины. Встал, бестолково потоптался на месте. Ничего не оставалось, как тащить албианку к воде.

      Наколов на нож несколько кусков мяса, Сигурд взвалил рабыню на плечо и пошагал к склону. Спустившись к реке, бросил нож с мясом на камни, опустил Руну и, запрокинув ей голову, чтобы просунуть руку к лицу, побрызгал на губы водой. Зачерпнул воды в ладонь, поднес ей ко рту.

      – Ну.

      Не открывая глаз, она глотнула, потом еще несколько раз, пока не закашлялась.

      – Ну, – повторил он. – Не валяй дурня.

      Она больше не могла пить, ей было тяжело дышать. Тогда он отпустил ее и, осторожно приподняв крышку, напился сам.

      – Здесь еще мясо, – сказал, обернувшись. – Зажарь себе… ешь. Полегчает.

      – Нет… – слабо отозвалась она, ощупывая камни позади себя.

      – Не ложись! Нельзя. Надо обратно в лес. Когда про железяк скажешь?

      – Уходи, – пробормотала она, задыхаясь. – У меня нет сил…

      – Чего? Эй, как их убивать, ты!

      – Нет… не могу… – лицо ее стало белым, как луна. – Оставь… отнеси… к каньону… Большое Поселение…

      – Что за дела!

      Она явно бредила.

      «Пожрать ей надо», – упрямо решил он.

      – Эй, ты! Придумывай, ну! Ты – албианка.

      Она беззвучно шевелила губами.

      – Эй! Я не намерен никуда идти. Надо быть тут, в лесу.

      Она покачала головой.

      – Я не уйду, – повторил он. – Вот как помрешь, тады и свалю.

      – Запах… – пробормотала Руна. На лбу ее заблестели мелкие капельки пота. – Кабанина… это ты… Сигурд…

      – Чего?

      – Ты охотник… верно говорили… ты – лучший… надо в каньон…

      Она несколько