Пробуждение. Евгений Алексеевич Мельников

Есть такие иноки. Есть Захар. Так было всегда и во все времена, – продолжал речь, насупившийся монах в камилавке, которому было лет сорок.

      – Иные могут видеть подвиг духовный только в таком умном делании, – отвечал звонким высоким голосом молодой послушник Захар. – Почему для них самое важное это умное делание молитвы Иисусовой, как механическое повторение молитвенных слов? Ведь главное тут это всем своим существом, всем сердцем погрузиться в молитву. Как по пословице. Семь раз отмерь, один раз отрежь.

      – К Богу приходят разными путями Захар, – наставнически продолжал монах в камилавке. – И по характеру есть люди разные и по способностям. Не нужно быть тебе таким радикальным. Нужно стараться каждого понять во всем его своенравии. Так как бывают люди покладистого нрава, а кто-то, наоборот, слишком твердого характера. А есть монахи, кто подходят к молитве Иисусовой больше таким способом, но и они тоже не лишены стремления к покаянию. У каждого свой подход.

      – Но таким образом прийти к покаянию очень сложно отец Александр. Ведь это оказывается на деле все слишком…

      Тут я не выдержал и быстро отошел. Словно подросток я подслушивал этот разговор, и теперь мне было стыдно за свое ребячество. Подслушивание в этой ситуации выставило меня полным дураком.

      В спешке я направился к игуменскому корпусу, чтобы встретиться с отцом Димитрием и разузнать у него в подробностях обо всех деталях моего пребывания здесь.

      Зайдя в просторную прихожую настоятельского дома, я прошел по длинному коридору и увидел приоткрытую дверь кабинета, из которого доносились мужские голоса. Я подошел к двери ближе и услышал, как отец Димитрий, строго делая замечания, говорил с келарем отцом Григорием. По услышанным отрывкам фраз я понял, что речь шла о провианте, доставленном в монастырскую кухню. Стоя у дверей, я с досадой уткнулся в стену, осознавая, что опять подслушиваю.

      – Поэтому распределите все на кухне, как положено. Чтобы и экономия была и разнообразие в питании. Чтобы я не бегал сам каждую неделю смотреть, как вы там решили кормить нас. Не надо сразу всю крупу расходовать за неделю, – говорил отец Димитрий, критикуя келаря. По голосу его можно было понять, что при необходимости он мог быть очень взыскательным.

      – Хорошо. Я это учту отец Димитрий. Вопрос можно сказать решенный, – отвечал торопливо отец Григорий.

      – Экономия во всем должна быть! А то быстро все заканчивается у вас. Это никуда не годится.

      – Понял все. Будем стараться. Есть у меня такой изъян батюшка. Хочу всегда, чтобы порции больше нормы были. Что ж поделать отец Димитрий. Так кормили меня всегда от роду. Хоть и постная пища, но порции всегда матушка мне делала больше нормы. Вот и запомнил на всю жизнь, как тарелка пшенки с горкой большой всегда была на столе. Стремление это матушки, как-то продолжает действовать и у меня сейчас.

      – Пожалуйста, вот постарайся Григорий избегать этого своего стремления. Нужно знать во всем меру.

      – Понял