Цвет весенней листвы. Зелень. Анна-Нина Коваленко

степных незабудок, растущих над самым обрывом.

      И уже нет Авивы.

      Ведь если рожденный ползать летать не может, то рожденный летать – не может ползать, не так ли. А она к тому же не умела плавать.

      Печально.

      За пределами города. Хлестнула по окну, промелькнув-пролетев над моей головой, видимо, не постриженная во-время тополино-кленовая ветка, вся в набухших почках. Автобус укачивает. Плывём…

      I. ПО ВОЛНАМ

      Плывём. За бортом – серо-зелёная, переходящая к горизонту в светло-серо-голубую, водная рябь. Утро? Вечер? Лёгкий ветерок, бриз. На палубе, помимо меня, вижу: двое, два курящих силуэта. Ближе: в одном из них узнаю недавнего обидчика! Шарахнулась за какую-то конструкцию – мачту? Ищу глазами, где тут вход в трюм. Он, этот недавний обидчик, изогнут в твисте до состоянии буквы «S”, с чёрными взлохмаченными волосами, весь в облегающем чёрном, ну просто какой-то чёртик! Князь Тьмы! А ведь при самой первой встрече показался Ангелом Красоты. Белеет только папироска в объятьях цепких смуглых пальцев, как же так, не удосужился в чёрное перекрасить. Его собеседник и со-курильщик – высокий пожилой господин, лысенький, брюхатенький, с бородкой клинышком, пухлыми губками и сладким прищуром, смотрит вниз, на игру волн, и говорит, сплёвывая за борт:

      – Волны, волны… Приходят женщины на ум. Они как пузырьки на водной поверхности. Много их, много, возникающих и пропадающих в водовороте себе подобных; и у каждого пузырька, должно быть, есть своё имя: София. Маша. Тина. Кристина. Лейла. Аракся… М-м… много их было, всех не упомнишь. С иными были мгновения истинного наслаждения. Иных не помню. Впрочем, впомнил, один курьёзный случай, с одной… имя забыл. (Сделав ещё одну затяжку и ещё раз сплюнув за борт, решительно:) Хотите, расскажу?

      Чёрный – назовём его так, – выпустив собеседнику в лицо тучу дыма:

      – Не сейчас! Я не намерен пропускать бранч*(*brunch – перекус, что-то между завтраком – «breakfast» и обедом – «lunch») из-за Ваших историй с пузырьками! Идёмте вниз, там и расскажете. (Сплюнул. Оба дружно бросают окурки за борт.) Хотя-а…

      Двинулись вниз, за мною вслед: я прошмыгнула-проскользнула незамеченной во время выброса окурков, а теперь спешу, бесшумно спускаясь по ржавым и, должно быть, скрипучим ступенькам. И боюсь, так боюсь, они меня заметят. «София Тина Кристина Маша Аракся Лейла,» – нервно повторяется в памяти. «Лейла – красивое имя». Вниз, вниз, вниз. Ещё вниз. Уф! Вот, внизу справа дверь, вход в какую-то комнату – кубрик? Каюта? Кают-кампания? Комната: слева окна-иллюминаторы, освещающие стол, уставленный яствами: «бранч»! За дверью – шаги, их шаги. В ужасе перед грядущим обнаружением уже было нырнула под стол, как заметила в передней стене справа дверцу, принадлежащую некоему стенному шкафчику, кажется, для посуды. Прикинув моментально, что мой размер, small*(*маленький), позволяет вполне сойти за посуду, подлетаю к дверце, рванув её на себя, взмываю вверх-внутрь, и во-время: ещё не до конца прикрыла за собой дверцу, как вошли следом мои два невольных попутчика. Уселись за стол. А за ними вошли