Уходи под раскрашенным небом. Елена Сергеевна Тулушева

ученые нашли лекарство от…»… За этим стоят сотни, тысячи человек только нашего материка. За каждым из них – годы непрекращающейся работы: учеба, степень, исследования, лаборатории, статьи, конгрессы, книги. А для общества мы просто некая группа трудяг, копошащихся в закрытых лабораториях.

      И все же, мы делали уникальную работу. О ней даже не всегда и слышат, пока не столкнутся с одним из наших исследуемых: Африканский трипаносомоз (сонная болезнь), Марбург, Денге… Вот тогда-то в научных журналах, а иногда даже в репортажах дотошных корреспондентов и всплывают одно за другим наши имена, наши исследования, наши смыслы жизни.

      К счастью, большинство людей знает о нашей работе крайне мало, и, как ни странно, это происходит как раз потому, что работаем мы хорошо, уж не сочтите за нескромность.

      Так вот, простите мне мою старческую любовь к воспоминаниям и отвлечениям. Я своей работой всё же спас немало жизней, отдал свой долг семье, университету, своим учителям, своей стране и ее налогоплательщикам. Теперь же мне бы хотелось уйти. Как говорят в покровительствующей нам старушке Англии – «присоединиться к большинству». И это не решение от отчаяния или грусти, не одиночество и не тоска. Просто мне действительно пора.

      С уважением,

      Колин Томпсон

      Глава 2

      До обеда еще больше часа. Думается что-то плохо сегодня. Надо сосредоточиться на письме. На каком из них? Ответ Колину пока что кажется неподъемным. Он явно хочет поскорее все закончить. Что может она предложить? Лишь череду вежливо размытых писем.

      Значит, надо этому писателю. Как его там – Петричкин? Удивительно бессюжетная фамилия. А размер письма – на роман тянет, как из прошлого века, боится, вдруг что не доскажет.

      И что прикажете ему отвечать… Петричкин хочет предысторию, жаждет знать, когда она вдруг поняла свое предназначение. Какая банальность. Как сюда попала, так и поняла. Формально почти пятнадцать лет назад, сразу после двухгодичного «круиза» на корабле-госпитале. А если брать глубже?

      В день, когда ей прислали итоговый офер на эту работу, она позвонила Виолке. Слабый конечно советчик, но за неимением других – хоть что-то. Или не совета хотелось, а как будто тревожно было, что подумает единственная оставшаяся подруга о такой работе. «Что думаю? Да я б всю свою семью эвтанизировала, если б можно было! Нормальная работка, полезная. Платить-то будут или как на корабле – на добровольных началах облегчать мир?» – Виолка ответила в своем духе, чем несказанно обрадовала. Да уж, семейка у подруги на тот момент была не похожа на картинки журнальных обложек: младший на двадцать лет брат – наркоман, отец – алкоголик, мать – психопатка, с детства такие устраивала закидоны, что даже по телефону страшно было это слышать. Единственные Виолкины бабка с дедом завещали свою квартиру брату, хотя на момент их ухода он был еще мелким школьником, а Виола с трудом тянула ипотеку на однушку в Раменском. Наверное, с годами они стали еще ближе именно из-за этого негласного понимания, что жизнь вообще-то не самая легкая и радостная штука.

      В