Боль свободы. Владимир Игоревич Саяпин

кружится голова. А может, это от боли в ноге. Голову так печет, что кажется, будто волосы загорелись и полыхают огнем, и это просто из-за раны не удается ощутить эту жгучую боль. В глазах все расплывается, а руки едва шевелятся, и снова бросить одну из них вперед уже не получается.

      Нужно перевернуться на спину. Сейчас кажется, что это единственный выход. Хотя, голова слишком устала, чтобы удивиться тому, как быстро в нее пришло хоть какое-то решение, когда едва можно подумать хоть о чем-нибудь, терпя адскую боль в ноге, отвратительную вонь, которая пробивается сквозь все остальные чувства, да еще и эту нестерпимую жару.

      Взгляд успевает заметить впереди темный след близкой, спасительной тени, укрытой сверху зеленым оттенком жизни, расплывающимся пятном в усталом, изможденном взгляде. Только доползти туда, где на твердой земле растет… что-то, туда, где тень укрывает от палящего солнца.

      Перевернуться на спину оказывается не так сложно. Гораздо труднее вынести палящий зной недружественной звезды. От того, как впивается кипящий свет в кожу лица, хочется невольно закричать. Никогда прежде, на родной планете та же самая звезда не была такой бесцеремонно жестокой, никогда не обжигала так сильно и так больно, едва не лишив зрения от одного короткого взгляда в небо.

      Это не придает сил. Не происходит так, что руки тут же начинают волочить ослабевшее тело по вязкой поверхности черного песка, превозмогая усталость. Наоборот, от вздоха становится еще тяжелее, боль в ноге продолжает донимать, руки слабеют еще больше, почти отказываясь двигаться, а лицо обжигает голодный жар безжалостного солнца.

      Только лишь осознание того, какой отвратительной и жуткой, но в то же время скорой будет гибель, если не суметь превозмочь себя, помогает не утратить волю к жизни. Наверное, не прошло еще даже нескольких часов… или прошло – не важно. Не так много времени пришлось бороться с этой адской планетой, как уже в голову проникает желание сдаться и погибнуть, лишь бы больше ничего не чувствовать. Все идет не так, как должно, все еще хуже, чем могло бы быть. Не хочется лишь умирать на этой чертовой сковороде, медленно поджариваясь в лучах неутомимого светила.

      Хотя бы удается остаться стоять на локтях. Если только на миг расслабиться и упасть на спину, то встать уже, кажется, никогда не получится. А сейчас еще можно сделать что-то, доползти до тени и уже спокойно упасть на землю, лишь бы убраться скорей с этого пекла.

      Руки едва шевелятся. Просто чтобы упираться локтями в землю приходится тратить едва ли ни все силы. Правая нога почти не слушается, хотя на ней нет ранений, во всяком случае, их не удается ощутить из-за боли в левой ноге.

      Согнуть правое колено, упереться стопой в землю. Локти начинают медленно проваливаться в землю, очень медленно. Значит, ошибки не было. Вес тела недостаточно большой, чтобы быстро утонуть в земле, и можно двигаться, лишь бы не потерять сознание. Глаза по-прежнему застилает туман и это заметно уже даже сквозь закрытые веки. Или же это яркие лучи