Университет имени Конкордии Непобедимой. Маскарад. Анастасия Олеговна Юрасова

могу поверить в то, что наша преподавательница – декурсия, – ответила Пуэлла. – Если поглядеть, с каким энтузиазмом она вещала нам об убийстве ей же подобных, становится страшно…

      – А я ее понимаю. – Аврора фыркнула. – Она через многое прошла, возможно, была предана своими же. В конце концов, ее не слишком ждали на Священной Ночи, раз никто в зале даже не обеспокоился ее отсутствием.

      – Что за ерунда! – вставил свое веское слово Вин-Сунн; теперь, когда его глаза снова горели, а сурьма огибала их аккуратной толстой полоской, юноша выглядел рутинно беззаботным и юным, словно все произошедшее недавно было всего лишь дурным сном. – Даже если бы по залу носились бешеные мартышки-акробаты и свистели безумные песни, никто не обратил бы на это внимание!

      – Что, ты всех затмила своим жутким выражением лица? – спросила Аврора, скептично вздернув бровь. – Странно: обычно этим занимаюсь я.

      – Даже близнецы испугались, – призналась Пуэлла. – Знаете, я была сама не своя. Во мне было столько гнева, столько ненависти и… столько печали. Мама никогда не уделяла мне достаточно внимания, когда я находилась в теле Флос, а потому мне приходилось совершать различные злодеяния и вредить себе, дабы получить порцию увещеваний или объятий с ее стороны.

      Аврора сочувственно коснулась холодными пальцами запястья Пуэллы.

      – Я представляю, как тяжело тебе приходится, Эл. Главное, не зацикливайся на этом и не предавайся нытью, хорошо? Этим делу не поможешь.

      – Угу. – Девушка расплылась в довольной улыбке. – Просто это так странно… Понимать, что твоя мама не всегда была нежной и ласковой Верис, для которой страшным преступлением было даже прихлопнуть муху. Она ведь была именно такой, понимаете? Та Конкордия, которая жила со мною под одной крышей.

      – Ты не можешь помнить ее достаточно хорошо, ведь твоя матушка инсценировала собственную смерть и, возможно, убила своего смертного супруга, когда ты была еще ребенком, – заметила Аврора.

      – А возможно, годы просто сделали ее умнее и научили любить, – с надеждой пробормотала Рин-Тадд.

      – Обычно годы так не делают, – тихо буркнул Ангуис. – Впрочем, откуда мне, младенцу, знать устройство этой чудной Вселенной во всех ее нелицеприятных подробностях? Давайте просто не будем надеяться на лучшее и посмотрим на ситуацию глазами реалистов: у нас есть сведения, которые можно…

      – Доброго дня, юные дайры!

      Двери крошечной студенческой кафешки распахнулись настежь, внутрь хлынули яркие лучи иллюзорного Златолика, и за порог, перебив громким стуком каблуков даже звон колокольчиков над полукруглой дверью с разноцветными витражами, ступила представительного вида женщина с зачесанными назад седыми волосами. Золотой плащ с белоснежным подбоем, уппеланд с гротескно широкими и несуразными рукавами, высокие сапоги с блестящими пряжками, отражавшими столики и изумленных ребят – все это роскошное многоцветие говорило о принадлежности к высшим слоям общества или хотя бы состоятельной прослойке населения.

      Фибула на груди изображала миниатюрную карту