Университет имени Конкордии Непобедимой. Маскарад. Анастасия Олеговна Юрасова

когда зала была пуста, и лишь тела усеивали пол. Покачнувшись на усталых ногах, обернулась назад – и увидела черноволосого юношу, прижавшегося к боковой части трона, будто к щиту. Сурьма была размазана и стекала по щекам, смешиваясь со слезами, узкие темные глаза глядели на нее со страхом и неверием.

      «Я знаю его?»

      От юноши исходили приятные воспоминания; он был полон знаний и энтузиазма, хотел учиться, но обладал озорным нравом человека, все еще любящего отступаться от общепринятых норм и плевать на правила. Он любил неуместно шутить, пугать свою возлюбленную и подкалывать остальных, когда они этого не хотели.

      Но в опасный момент он оставался рядом до последнего и даже был готов пожертвовать собой во имя справедливости – во имя того, что считал правильным.

      – Кто ты такой? – спросила девушка, приближаясь к нему и опускаясь на колени. Юноша глядел на нее затравленными глазами маленького зверька. – Мы виделись раньше?

      – П-пуэлла… – прошептал тот, всхлипывая. – Пуэлла, что ты натворила…

      Она слабо поднялась на ноги, опираясь о трон из костей, и обернулась назад. Дилектус лежал на ступенях и таращился перед собою двумя кукольными глазами – глазами, которые она подарила ему когда-то, вырвав старые. По телу пробежала дрожь, жуткое осознание накатило тошнотворной волною.

      Корвус лежал рядом, свернувшись калачиком у ног. Он не пытался укрыться от ударов и даже не решился бежать: просто принял удар хозяйки, словно нечто заслуженное. Девушка опустилась перед ним на колени, не сделав больше ни шага. Ее трясло, руки отчаянно дрожали, а из глаз наконец потекли слезы.

      Старые воспоминания, старые чувства, старое видение мира – все это вернулось вместе с новой порцией отчаянной боли, и Пуэлла согнулась в три погибели, силясь не завопить снова. Кажется, она слегка посадила голос. Дышать получалось только с хрипом.

      Как же она могла забыть всех своих друзей и решить, что никому не нужна?!

      Лица бабушки и Амики, Авроры и Ангуиса, Вина и Рин-Тадд заскользили перед глазами, такие знакомые, родные и любимые. Пуэлла ухватилась за них в отчаянном страхе снова потерять.

      – Эй, Эл, – тихо позвал Вин, поглаживая ее по спине. – Что произошло? Ты в порядке?

      Девушка покачала головой. Она ненавидела себя – ненавидела за то, что только что совершила.

      – Я стала Флос…

      – Стала Флос? В каком это смысле?

      – Воспоминания из прошлой жизни… Они настигли меня, и на время я стала…

      «Стала тем, кем была изначально. Кровожадной убийцей и преступницей, истеричной сумасбродкой, что истязала все живое лишь из собственного эгоизма и жажды внимания».

      – Кем ты стала, Эл?

      – Своим прошлым воплощением.

      Пуэлла обернулась к Вину, надеясь не увидеть в его глазах презрения, но нашла там животный страх и ощутила себя еще хуже. Она потянулась к нему, пытаясь обнять, но юноша слабо отполз назад, прижимая к груди скованные кандалами запястья.

      – Да,