Дочь пекаря. Сара Маккой

настоящую себя и рискнуть потерять его. Жаль, что о прошлом нельзя умолчать. Прежде чем выходить замуж, ей нужно отделить правду от лжи.

      Фары обшарили кухню, и через минуту входная дверь открылась.

      – Реба? – позвал Рики.

      – Я здесь.

      Он вошел и включил свет.

      – Что в темноте сидишь?

      Свет обжег ей глаза.

      – Я не в темноте. В плите свет горит.

      – Ну почти в темноте. – Он выскреб из кармана мелочь и бумажки от жвачек и бросил в пустую вазу для фруктов на столе. – Смотри вампиром не стань. – Он поцеловал ее в макушку, снял форменную куртку и сел.

      – Трудный день был? – Она заметила тени под глазами.

      – Нашли семейку, жили в машине, на парковке у «Уолмарта». Печальная история. Завтра отправим обратно в Мексику. Младший совсем малыш. Сидел в грязных подгузниках бог знает сколько. – Он поскреб щеку. – Берет за живое. Отец просто искал место, где можно жить нормально.

      Ребу ставили в тупик эти ежедневные истории о нелегальных иммигрантах. Она не понимала, кому тут сочувствовать. Рики раньше был на стороне США, но с недавних пор все больше симпатизировал мексиканцам. Реба не знала, чего он ждет от нее, и взгромоздилась на позиции защитника закона:

      – Не надо себя винить. Сам же говоришь: есть правила, им надо подчиняться. А иначе будут последствия. – Она проглотила пропитанную молоком крошку теста, застрявшую в зубе, и сменила тему: – Есть будешь? Я заехала в «Рудис-барбекю» после интервью. Если ты голодный, там кое-что осталось.

      – И как оно?

      – В «Рудис»? – Об интервью говорить не хотелось. – Очень вкусная копченая индейка. – Она встала и подошла к холодильнику.

      – Да нет, интервью твое, мисс Сан-сити.

      – Прекрасно. Но придется еще раз зайти. Так что насчет индейки? – Она достала с полки бумажный пакет.

      – Я ел. А зачем еще раз? Она что, и при личной встрече трубку не снимает?

      Реба пожала плечами:

      – Надо выяснить все, что нужно для статьи. Но сейчас я хочу… – Она взяла его руку, положила себе на талию. – Перестать болтать. Я бол-бол-болтала целый день.

      Реба умела сменить тему. Рики встал и прижал ее к себе:

      – Как скажешь, босс.

      Она вздохнула с облегчением и повела его наверх. Что-что, а секс у них был искренний, и Реба надеялась, что Рики в нем чувствует всю правду целиком.

      Пять

      Партийный рождественский бал

      Гармиш, Германия

      Гернакерштрассе, 19

      24 декабря 1944 года

      Начался снег. Тысячи переливающихся снежных веретенец тускло кренились к земле. Элси прислонилась спиной к стене. Мохнатые хлопья падали на лицо. От холода в голове прояснилось, и Элси, хоть и мерзла, все стояла в тишине переулка и смотрела, как мир превращается в сказочный маскарад. Грязные улицы запорошило белым. Темные деревья окаймил иней. Машины под сугробами – точно сахарные холмики. Она