Холодный мир. Георгий Викторович Протопопов

сказал:

      – Я тоже ухожу. Правду я донес до твоих ушей, теперь думай, – он двинулся к выходу, у самого полога остановился, обернулся. – Да, кстати, Ака Ака… отпусти Тыкеля. И Тынюра, и Чуру. Ты напрасно их держишь. Мне пора, прощай.

      И столь же внезапно исчез шиман, как и появился. Что-то в тоне последних его слов не понравилось Аке Аке. Настолько, что пот прошиб.

      – Отпущу, – произнес он похолодевшими губами, обращаясь к закрытому пологу. – Действительно, зачем они мне. Пускай убираются.

      Аку Аку вдруг передернуло, он провел рукой по лицу, отгоняя наваждение, потом запустил пятерню в блюдо с мясом.

      – Отец мой, ты поверил ему? – спросил воин, все это время молчавший.

      Ака Ака медлил с ответом, задумчиво глядя в огонь. А что сказать? Он и вправду поверил.

      Воин присел рядом; Ака Ака наконец повернул голову и сказал:

      – Поверил- не поверил, значения не имеет. Что изменилось? Люди к Тарве уже отбыли. Пускай уже проверят. Может, Оллон сказал правду- обряд-то хорош был. А может, прав Тары- Ях.

      – Или это какая-то ловушка, нет?

      – Не знаю. Не думаю. В любом случае, стоит проверить и Архатах.

      – Дозволь мне, отец. Не подведу.

      – Я тебе верю больше всех. Если бы ты не отсутствовал, ты бы отправился к Тарве.

      – А вдруг это и к лучшему? Если он на Архатахе…

      – Надеюсь.

      – Верь мне, отец. Ничто меня с ним не связывает и не связывало никогда. Только тебе я предан. Если он там, найду, притащу, брошу к твоим ногам. Никакой пощады, только ненависть в моем сердце.

      – Нисколько не сомневаюсь в тебе. Теперь я почти спокоен, зная, что дело в твоих руках. Что ж, бери своих людей и отправляйся в путь, как только будешь готов.

      – Я готов в любой момент, отец мой.

      – Тогда завтра. Удачи тебе, Саин. Духи за нас, и они тебе помогут. Поймай негодного Руоля.

      – Скоро ты его увидишь, – сказал Саин, с почтением склоняя черноволосую голову на богатырских плечах, – посаженного на цепь.

      Князец и воин кивнули друг другу.

      Морозным выдался день, но безветренным. Небо очистилось после тяжелых снеговых туч, застывший воздух был колюч и прозрачен.

      Немолодые, устало сутулящиеся, стояли рядом Тынюр и Чуру- бездетные супруги, бывшие работники Аки Аки. Тынюр в свое время был пастухом- пас тучные стада князца, а в последнее время нанимался разнорабочим, но в постоянных калутах не числился и жил всегда за стойбищем, отдельно.

      Теперь он был свободен. Ни калут, ни наемный рабочий, вообще никто.

      Ака Ака ясно дал понять, что гонит его прочь и надеется никогда больше не увидеть. Живи как знаешь.

      – Ох-хо… да… – вздохнул Тынюр, почесывая шапку на затылке.

      Они стояли с Чурой- печаль на лицах- и издали смотрели на богато раскинувшееся стойбище.

      – Во дела, старуха! – на плоском лице Тынюра вдруг появилось лукавое выражение. – А все-таки мы победили Аку Аку! Запугать не смог, пришлось отпустить.

      – Что