Селедка под шубой. Валерия Троицкая

ты представляешь себе, сколько в Питере разных секций, кружков, спортивных школ? – растерялся вдруг Паша. – Я же не знаю всех ребят, которые занимаются единоборствами!

      – Но ты же постоянно участвуешь в соревнованиях, так? – заметила я.

      – Ну да, – кивнул Пашка, не понимая куда я веду.

      – Вы же наверняка там все встречаетесь. Вот и постарайся передать это объявление ребятам из других спортивных школ!

      – Ласточка, я передам, но… понимаешь, есть ведь разные стили карате. Например, сётокан, годзю-рю, кёкусинкай… Их ученики практически не встречаются на соревнованиях!

      – Паша, не занудничай! – поморщилась я.

      – Сколько лет твоему тренеру? – вдруг вмешался в спор Димка.

      – Лет пятьдесят, по-моему… Точно, в прошлом году юбилей отмечали. А что?

      – А то! Скорее всего, он начал заниматься единоборствами, когда они в нашей стране были запрещены! Папа рассказывал, что тогда все занимались карате подпольно… Так?

      –Так! – согласился Пашка. – Тренер как-то говорил, что они с друзьями собирались друг у друга на квартирах, на дачах…

      – Вот! Не думаю, что в те годы было так уж важно, какой у кого стиль… Наверняка все вместе занимались! Так что твой тренер вполне может знать старых мастеров, у которых сейчас свои школы…

      – Точно! – одобрила я Димку. А он, оказывается, хорошо соображает! – В любом случае, мы должны использовать каждый шанс!

      – Хорошо, – сдался под нашим напором Пашка. – Я завтра поговорю с тренером! И с ребятами тоже.

      – Спасибо вам! – прижав руки к сердцу, пылко произнесла Таня. – Вы самые лучшие друзья в мире! Что бы я без вас делала!

      – Брось! – засмущался в ответ Димка. – Пошли лучше объявления расклеивать!

      – Да, теперь вся наша надежда на Надежду! – грустно усмехнулся Пашка и первым встал с залитой солнцем скамейки…

      На расклейку объявлений у нас ушло часа два… А вскоре мне позвонила Екатерина Васильевна, напомнить, что сегодня мы идем в театр. На удивление Таню мне уламывать больше не пришлось! Так что расставшись с мальчиками в метро, мы с ней отправились прямиком в театр – времени заезжать домой уже не было.

      И вот мы уже на Пионерской площади. Я в очередной раз с восхищением посмотрела на здание театра. Несколько раз в минуту у него менялась подсветка: оно становилось то ярко-синим, то изумрудно-зелёным, то тёмно-фиолетовым. В театр спешили люди, в основном влюбленные парочки и веселые студенты. Мы влились в эту шумную толпу и поднялись по высоким каменным ступенькам. В фойе как всегда было очень многолюдно.

      – Катюша!

      Нежельская стояла прямо у меня за спиной – в элегантном светлом костюме и дымчато-голубом шарфике, красиво завязанном вокруг шеи. А я вот шарфы вообще не умею носить…

      – Екатерина Васильевна! – обрадовалась я. – Знакомьтесь, это моя Таня!

      – Здравствуй, Танечка! Очень рада нашей встрече! Катюша столько мне про тебя рассказывала! – ласково улыбнулась Нежельская девочке. – Наконец-то довелось увидеться… Ну, как ваша