Времена Амирана. Книга 4: Жизнь после смерти. Сергей Голубев

не испугалась, и даже не удивилась. Сил не было ни на то, ни на другое. Она просто снова опустила голову и продолжила монотонное покачивание.

      А дверь, тем временем отворилась снова, и снова вошел тот же человек. Вошел и сделал шаг в сторону, освобождая дорогу идущему следом. Вошел второй, аккуратно прикрыв за собой дверь. В доме было тепло, дров Принципия натаскала много – лес же, и теперь хотя бы у огня была пища.

      Вошедший вторым снял шапку и тоже огляделся. Кроме неподвижно сидящей женщины с младенцем и правда никого не было. Кто она такая, где хозяин, что за странная туша лежит рядом с домом – все это предстояло выяснить, причем как можно скорее. И, главное, прилетал ли корабль? Ведь, по идее, он давно должен был быть уже здесь. Может быть улетел?

      ***

      – Ты кто такая? Эй!.. – рука, поддев подбородок, подняла ее голову, – Ну? Что молчишь?

      Они же улетели, – удивилась про себя Принципия, – улетели и сгорели. Или это уже другие? Чего они хотят?

      Она сосредоточилась. У нее что-то спрашивали.

      – Ты меня слышишь?

      Она кивнула. Да, она слышала. Теперь – да.

      – Ну, так кто ты?

      – Я Принципия, дочь царя Амирана Бенедикта Первого.

      – Что-о?.. Ну-ка… – и снова рука поднимает ее голову, а глаза глядят внимательно и настороженно.

      – А ведь похожа. Нет, правда… – и в голосе того, кто стоял перед ней, и задавал никчемные, глупые вопросы, послышались растерянность и изумление. – Вы, Ваше Высочество?..

      И снова Принципия кивнула.

      – А откуда?.. Как вы здесь? А еще кто-нибудь?..

      И тут, прогоняя предательскую слабость приближающегося обморока, ударило сердце. И толчком, вместе с кровью, посланной в мозг, туда же пришла мысль о том, что это – спасение. Эти люди знают ее, они не сделают ей ничего плохого. Они принесли еду, много еды, сейчас… сейчас, надо только не отпускать их, а то вдруг… Вдруг их не станет!..

      – Да, – собрав силы и собравшись с духом Принципия подняла голову и взглянула на пришедшего, – я Принципия. Я – тут. Как я здесь оказалась – долгая история. Это, – она взглядом показала на сына, – Геркуланий, мой сын, мой и Геркулания Эрогенского. И мы помираем от голода. У вас есть еда?

      ***

      Это уже начинало напрягать. Четвертый день они торчали на этой полянке. Устроились, разбили шатры, предусмотрительно захваченные с собой. В домике оставили одну принцессу. С ней, кстати, пришлось повозиться, хорошо, что в команде нашелся человек, закончивший некогда лекарские курсы и одно время подвизавшийся на поприще военной медицины. Он буквально силой ограничивал изголодавшуюся Принципию, заставляя первое время употреблять практически один бульон.

      Иначе, – говорил он, – несварение желудка, а то и заворот кишок.

      Это звучало достаточно грозно, Принципии пришлось смириться. Младенцу тоже давали пососать бульончика, правда, пожиже. И, вроде бы, дела у них пошли на поправку. В глазах принцессы появился блеск, а младенец перестал так отчаянно орать, и теперь все больше