Времена Амирана. Книга 4: Жизнь после смерти. Сергей Голубев

людей и много пожаров. Пару раз Пафнутий наблюдал сверху стычки. Группы людей дрались друг с другом. Как только он начинал спускаться, все сразу разбегались, кто куда, врассыпную. Видимо, он был страшнее, чем те, с кем была драка. Хотя дрались не на кулачках, дрались насмерть. Пафнутий видел трупы. Они никуда не убегали, они лежали спокойно и давали себя рассмотреть. В воинском обмундировании там никого не было.

      Зачерпнув ведром воды, и добавив туда до верху специально взятым для этой цели ковшиком, Принципия пошла обратно. С тяжелым ведром, да в горку – нелегкий путь. Сколько раз за день приходится его проделывать? Раз пять? Шесть?..

      Она уже была недалеко, осталось обогнуть поросший елями холмик, и она выходила на место, откуда уже видно было дом. Странно, как быстро она привыкла к тому, чтобы воспринимать эту неказистую избушку своим домом. Может быть, это потому, что она уже давно бродит по свету, привыкла как-то и к еще более суровым условиям. Да и прежняя жизнь все же, хоть память к ней и вернулась, а вспоминается, видится, словно сквозь мутное стекло. И не вся, а отрывками. И то и дело в памяти всплывает что-нибудь до того позабытое. То из недавнего, а то – из далекого детства.

      Она не смотрела вверх. В небе было темно и пусто. Закрытые плотными облаками не радовали глаз звезды, и луны не было. Лучше смотреть себе под ноги, что она и делала. Поэтому яркий свет, пролившийся откуда-то сверху на то место за холмом, где стоял ее дом, она заметила краем глаза. Заметила, подняла голову и, ахнув, уронила ведро.

      Сжавшись и стараясь быть как можно незаметнее, она прокралась по тропинке вперед, и увидела, как, подминая широким брюхом вырывающийся из него свет, на полянку садится что-то. Что-то никогда не виданное, непонятное и неизвестно как называемое. Она стояла за деревом, она ждала, что будет.

      Разбежавшись вокруг корабля и, как полагается, поелозив животами по снегу, смотря стволами в разные стороны, десантники поднялись. Не от кого тут было защищаться. Пусто было место сие. Хотя, как выяснилось, и не совсем. В доме, при свете лучины, обнаружили спящего грудного младенца. Ну, где младенец, там и мать. А может быть, и отец. С этим следовало разобраться. Хранитель точки – это одно, а посторонним тут не место.

      – Кабан, Цук, – обратился командир к десантникам, – тропку видите? Сгоняйте по ней, приведите – кто там.

      Никому не дано право безнаказанно видеть летучий корабль.

      Потихоньку Принципия стала отступать назад. Ей было страшно. Если бы не сын, оставшийся там, в доме, то она бросилась бы бежать. Прочь, без оглядки, спотыкаясь и падая. Но страх за маленького Геркулания подавил поднявшуюся было волну паники. Вернул способность соображать и действовать осмысленно.

      В конце-концов, – думала она, отступая, тем ни менее, все дальше и дальше, – это вот, то, что там… оно может быть опасно, а может быть, и нет. Если бы Геркуланий был с ней, насколько легче было бы. Как же забрать его оттуда?

      Ничего не приходило в голову. Забраться в дом помимо двери было никак не возможно. А чтобы через дверь… Ну, тогда нужно выйти прямо,