Времена Амирана. Книга 4: Жизнь после смерти. Сергей Голубев

Так что обитаемых сел, особенно подальше от этого проезжего тракта, было предостаточно. И к ним вели тоже дороги, похуже, поуже, но вполне способные пропустить группу всадников и три телеги в придачу.

      Дальше порядок действий был такой. Ночь. В тишине и мраке кавалькада бесшумно спешивается и собирается у села, с той стороны, откуда и прибыла. Села же – они как? – они в основном вытянуты вдоль дороги. Ну, и вот, все тут, у ближнего конца, а на дальний уходят пара-тройка отчаянных малых с крепкими нервами и быстрыми ногами. Ну, понятно, в руках тоже есть кое-чего. В руках у них палки, обмотанные тряпками, пропитанными горючим маслом. Ну, тем самым, что наливают в светильники. Дальнейшие их действия зависят от направления ветра. Оптимально, то есть – лучше всего, это если ветер дует со стороны дальнего конца села в сторону ближнего. Тогда молодцы идут к крайней избе с того, дальнего конца, и с помощью подожженных факелов подпаливают эту избу. И огородами, огородами – назад. От подожженной избы ветер несет искры на соседей. Те, естественно, выскакивают и поднимают крик. Надо же тушить, пока и их гнездо не вспыхнуло. Люди выбегают и бросаются на помощь. Не потушишь, так и до твоего дома доберется. И, потом, чем больше погорельцев, тем хуже и всем. Их же не бросишь – свои же! Значит, придется делиться, как кровом, так и куском хлеба. Короче – все туда, с криками, песнями, шутками – все на пожар. Ну, а тем временем, в опустевшие избы с ближнего конца заходят фуражиры. Или мародеры – называйте, как хотите. Понятно, что бегут на пожар не поголовно, маленькие дети, старики и прочие нетрудоспособные сидят дома. Маленьких, как правило, не трогали. И правильно, пусть живут, а рассказать все равно ничего толком не расскажут. А вот тех, кто постарше, прежде чем убить, спрашивали, где что лежит. И те – говорили. Ну, понятно, не совсем добровольно, но куда ж денешься, если на глазах матери собираются вспороть животик ее младенца. Это старый, как мир, но очень действенный способ разговорить любого, даже в условиях жесткого цейтнота.

      Ну, а потом – что? Мешки в телегу, и кто там под руку подвернется, куры? Отлично. Телка? И ее туша туда же, ну и все такое, главное – побыстрей, и прочь, прочь из этого нехорошего места.

      И не надо, не надо думать плохо про этих людей. У них задача – не свою шкуру спасти. У них – человечество! А это такая цель, которая оправдывает любые средства.

      Да, а что если ветер в другую сторону? Ну, тогда поджигалась не крайняя изба, а где-нибудь посреди ряда. В остальном – все то же.

      ***

      А наутро утомленные ночной суетой селяне собирались где-нибудь в центре, возле храма, и начинали всерьез толковать промеж собой, кто же это такой нехороший. Кому Единый воздаст после его кончины, и как бы помочь Единому в этом деле, кончину эту ускорив. И, как правило, подозрения падали на соседей. У любого села есть неподалеку другое, где живут ну просто очень плохие люди, всячески вредящие, и куда лучше не заходить. Не убьют, так побьют за милую душу. И кто, если не они?..

      И на следующую ночь горело уже то село, горело хорошо