Леди и война. Пепел моего сердца. Карина Демина

в опустевшем дворе. В центре его возвышалось мертвое дерево, чьи могучие корни разворотили мостовую, давая шанс молодой, но хилой поросли. И тонкие стебли торчали, словно пики.

      Виднелись вдали развалины хозяйственных построек, но к ним нам подойти не позволили.

      Нашу светлость ждали в донжоне: мрачного вида куб с окнами-бойницами, открытым очагом, который давал света еще меньше, чем десяток факелов, закрепленных на стенах.

      Что ж, тюрьма – она и должна выглядеть тюрьмой.

      Но нет, нашу светлость повели на второй этаж.

      В отличие от кареты или каюты эта комната явно обустраивалась наспех. Шкуры на полу и голые стены. Полуистлевший гобелен. Характерный запах брошенного помещения, не вонь, но… где-то рядом. Мебель древняя, продымленная – видимо, сушили над очагом, готовясь встречать нашу светлость. Но хотя бы матрац не сырой. И простыни чистые… правда, кровать одна.

      Сержант сдвигает кушетку к двери. Подозреваю, ночью и вовсе проход перекроет, но так мне даже спокойнее. Юго обустраивается на подоконнике.

      А я… я вот-вот разревусь.

      – Съешь лучше конфетку. – Юго вытаскивает из кармана леденец на палочке. Сахарный петушок, точь-в-точь как тот, из моего детства. Петушков продавала старуха на станции. Мы всегда возвращались за полчаса до дизеля, и мне было скучно ждать, я ныла-ныла, что хочу есть и устала. Мама сдавалась и покупала у старухи конфету.

      Жженый сахар и краситель. Что может быть вкуснее?

      – Учись принимать обстоятельства такими, каковы они есть. – Юго взобрался на подоконник.

      А каковы есть?

      Сбежать из комнаты, возможно, выйдет.

      Из крепости – тоже.

      С острова?

      Лодок у пристани я не заметила. Следовательно, вариант украсть и уплыть отпадает. Существует вероятность, что лодки прячут в каком-то другом месте, но это место сначала надо отыскать.

      Юго без особого труда снял ставни, распахнул окно и выглянул наружу. Я тоже посмотрела.

      Сумрачно. Высоко.

      И внизу – море, вцепившееся в скалы.

      – Побег лишен смысла. – Сержант наблюдал за нашими манипуляциями с явной насмешкой. Ну да, я тоже не видела себя спускающейся по простыням, точнее, простыне, да прямо на скалы. – Во-первых, время. Кормак и Дохерти договорятся раньше, чем мы доберемся до берега. Во-вторых, положение. Кормак достаточно умен, чтобы не причинять тебе вреда. А вот его люди – дело другое. Побег их разозлит. В лучшем случае тебя поймают и запрут в менее приспособленном для жизни месте. В худшем – произойдет несчастный случай. Я не могу допустить, чтобы с тобой произошел несчастный случай.

      Мы с Юго переглянулись.

      Итак, моя собственная охрана рискует оказаться надежнее той, которую оставил Кормак.

      – И что нам делать?

      Ответ известен мне самой: ничего.

      – Ждать. – Сержант смежил веки, явно намереваясь уйти в спячку.

      Ожидание затянулось на две недели.

      К концу первой я возненавидела свою тюрьму, остров,