Прикоснись ко мне. Джус Аккардо

Слушай, приятель, я серьезно: красный цвет тебе не к лицу!

      Парень уставился на землю прямо перед собой, потом проследил взглядом маршрут, по которому явился сюда.

      – Я хочу есть.

      Вновь взглянул на меня в упор.

      – У тебя есть еда?

      Забрал мои кеды, а теперь просит еды! У парня серьезные проблемы с головой, это точно.

      Ранка на виске еще сочилась кровью, на щеке медленно проступал голубовато-пурпурный синяк; но более всего пугал безумный взгляд его глаз, сиявших, как неоновый свет в ночи. Он похрустывал суставами пальцев; один за другим: указательный, средний, безымянный, мизинец, опять указательный – и так без конца.

      Где-то ухнула сова, напомнив мне о времени. Папашка скоро будет дома. Это мне на руку. Я знала: если я притащу этого парня домой, папашка точно сорвется. Как увидит моего нового приятеля, так крышей и поедет. А то и всем домом.

      Мысль о том, как я достану отца, прикалывала меня. Но я понимала – это не единственная причина. Мне хотелось еще побыть с этим парнем. Эти его руки… Эти глаза…

      Мы были одни в самом сердце леса. Если бы он был серийным убийцей, уже давно продолжил бы свой сериал. Но я чувствовала – он не опасен.

      – Я живу тут, неподалеку. Мой отец на днях ходил в магазин. Если тебя это интересует, у меня дома навалом жратвы.

      Что-то в его взгляде говорило: он мне не доверяет. Вот еще! Я ведь запросто отдала ему кеды, а он!

      – Мне плевать, кто они, эти твои приятели, но ведь они могут и вернуться. У меня ты будешь в безопасности, хотя бы некоторое время. А там и им надоест за тобой бегать.

      Парень задумчиво посмотрел на ручей и покачал головой.

      – Таким не надоест. Не тот случай.

      2

      Прямая тропинка вывела нас из леса прямо на Киндер-стрит. Этот тупик, граница заповедника, приютил пять домиков, до безобразия похожих один на другой во всем, за исключением цвета. Я попыталась разговорить своего спутника, но он ограничивался односложными ответами – словно отплевывался. Наконец я сдалась и принялась наблюдать за тем, как умирали мои кеды: они все еще были у него на ногах, и с каждым шагом он втаптывал то, что от них оставалось, в землю.

      Когда показался дом, я уже практически умерла от любопытства.

      – Ну что, так и не расколешься? Кто были эти мужики в похабных трико?

      Я воевала с наружным замком. Черт! Вечно он заедает!

      – Ты что, нагадил мужскому составу какой-нибудь балетной труппы?

      Молчание.

      Наконец, дверь поддалась; я отступила в сторону и жестом пригласила его войти. Он не двинулся.

      – Ну? – сказала я.

      – Ты первая.

      Черт с тобой. У кого-то приступ паранойи. Я вошла. Прошло не одно мгновение, но наконец и он переступил порог.

      – Как звать-то тебя, скажешь наконец?

      Он осматривался в комнате, касаясь кончиками пальцев то спинки дивана, то маминых старинных безделушек, которые валялись то тут, то там.

      – Кейл, – выдавил он из себя после минутного колебания. Взял в руки маленькую хрустальную лошадку,