Чук и Гек (сборник). Аркадий Гайдар

Потом Исайка с отцом уехали в город. И с того-то самого дня подружились Васька и Колька с Нюркой.

      Жили они от Москвы недалеко, в поселке, у самого края. Дальше начиналось поле, поросшее мелким кустарником. А еще дальше, на горе, виднелась мельница, церковь и несколько домиков с красными крышами – то ли станция, то ли деревенька, – издалека не разберешь.

      Как-то Васька спросил у отца, как называется эта деревенька.

      – Это не настоящая, – ответил отец, – это все нарочно сделано.

      – Как же не настоящая? – удивился Васька. – Как же не настоящая, когда и мельница, и церковь, и дома?.. Все видно.

      – А так и не настоящая, – рассмеялся отец. – Отсюда кажется, что и мельница и дома… А подойдешь поближе, там ничего нет.

      Удивился тогда Васька, но не поверил. И решил, что отец посмеялся или просто сказал так, чтобы от него отстали.

      Полез к Кольке через заборную дыру. Глядит, а Колька с Нюркой сидят на заборе и что-то интересное в поле высматривают. Обиделся Васька и закричал им снизу:

      – Вы что же это, сами интересное высматриваете, а меня не позвали?

      А Колька отвечает:

      – Мы только сейчас сами залезли. Я давно уже хотел сбегать за тобой. Залезай скорей на забор. Посмотри, какие красноармейцы с пушками приехали!

      Залез Васька, смотрит: совсем рядом в кустах кони стоят, повозки на двух колесах и пушки.

      – Ну и ну! – сказал Васька. – Это что же такое дальше будет…

      – А вот посмотрим, – ответила Нюрка. – Мы уже давно здесь сидим и всё дожидаемся.

      – Ладно, – напомнил им Васька, – другой раз и я тоже раньше вашего сяду и вам ничего не скажу.

      Но все-таки на этот раз они не поссорились, потому что в кустах начиналось что-то очень занятное.

      Лошадей у каждой пушки было по шесть штук – по три пары на пушку. Лошади отцепились от пушек как-то сразу, будто бы вагоны от паровоза. Красноармейцы возле пушек забегали и что-то такое крутили, ворочали, потом отбежали назад. Остался рядом с пушкой только один. И тот, который остался, держал в руке длинный шнур, привязанный к пушке.

      – Ты, Колька, не знаешь, зачем это он за шнурок держится? – спросил Васька, усаживаясь поудобнее.

      – Не знаю, – сознался Колька, – только если держится, то уж, значит, так нужно.

      – Обязательно так нужно, – подтвердила Нюрка.

      – А то если бы он не держался, тогда как же? – продолжал Колька.

      – Ну, конечно, – согласился Васька, – если бы не держался, тогда как же?..

      Но тут красноармейский командир, который стоял позади с телефонной трубкой, что-то громко закричал. Другой командир, который стоял поближе к пушке, тоже что-то крикнул, махнул рукой, и тогда красноармеец дернул за шнурок.

      Сначала сверкнул огромный огонь. Потом так ударило, как будто бы гром грохнул над самой печной трубой.

      Ребята слетели с забора на траву.

      – Ну и бабахнуло! – сказал Васька, поднимаясь.

      – Здорово бабахнуло, – согласилась побледневшая Нюрка.

      – Это вот когда дернут, тогда и бабахнет, – объяснил Колька. – А вы говорите,