Тайный монах. Валерий Макеев

быть любимой, но не могла понять – какой любовью он её любит.

      Да и любит ли вообще? А что и ему с ней хорошо, уютно – она чувствовала. Но в то же время, она точно знала, что он любит свою семью. «Если его семья – частица его самого, то я должна любить и семью», – пыталась логично рассуждать она. Но душа это отторгала. «Любовь отнимает разум у того, у кого он есть, и прибавляет ума тем, у кого его нет», – выстраивала она словами кого-то из великих свои умозрительные конструкции. И всё-таки, теряя логичность и рассудочность, хотела безумства любви, чтобы рвануть за Максом куда угодно, когда угодно – лишь бы с ним.

      Но пока Макс оставался где-то рядом, разум оставался при ней, а значит, существовала осознанная необходимость оставаться здесь и мириться с этой жизнью.

* * *

      Мэр города не то от глубины собственного чувства юмора, не то просто не осознавая социального подтекста, но желая создать видимость близости к народу, организовал ко Дню Города ежегодное проведение мини-турниров по футболу, в котором, по замыслу организатора, встречались так называемые команды «власти» и «предпринимателей».

      Отважная местная газетка, поддерживая свой оппозиционный имидж, даже опубликовала далеко незасекреченные факты о том, что за участие в команде «предпринимателей» с таковых взималась некоторая сумма – вступительный взнос. Если же бизнесмен желал сыграть за команду «власти», то милости просим. Но размер взноса утраивался.

      «Что наша жизнь – игра?»

      За команду «власти» выступали мэр, его помощник, председатель спорткомитета, заместители, несколько приближённых «деловых» и «менты».

      Последние были полупрофессионалами и регулярно, выступая за команду «Динамо», побеждали в областных и городских чемпионатах по футболу. Правда, в победах последних семи лет был один весьма пикантный нюанс. Лидером и главным забивалой «Динамо» был некий Джек. И он не был ни майором ГАИ, который был центральным защитником, ни капитаном СБУ, который был правым «хавом». А был последним из официальных авторитетов – лидером преступной группировки…

* * *

      Впервые Женьку окрестил Джеком Максим, ещё в пионерлагере, после второго класса, куда они друзья-неразлейвода, были отправлены родителями при строгом условии пацанов. «Я без Максимки никуда», – закатывал долгие истерики Женька. «Поеду только с Женькой», – вторя другу, выставлял дома свои условия Максим. Так сложилось, что в первый класс они из своего детского сада попали только вдвоём – родители желали, чтобы их чада с младшей школы изучали английский язык.

      Школа была не в их районе, и уже спустя месяц учёбы уставшие ежедневно сопровождать первоклашек родители сочли возможным и безопасным отправлять пацанов в школу вдвоём. И сверстникам, и задирающимся второклассникам, недолго пришлось объяснять, что кто на переменках или после уроков полезет к одному, то будет иметь дело сразу с двумя.

      В пионерлагере они быстро усвоили привезённое одесскими пацанами понятие –