Происхождение личности и интеллекта человека. Опыт обобщения данных классической нейрофизиологии. Александр Невзоров

Читать онлайн.



Скачать книгу

при работе с нефиксированным препаратом, т. е. «растекание» структур.

      «Со снятием мягкой оболочки мозг сильно раздается и, совершенно опадая, несколько расплывается» (Vesalius A. De Humani Corporis Fabrica, 1604).

      Было бы ошибочно полагать, что у анатома II века не было проблем с трупным материалом. Нет, они были, так как жара и расстояния обессмысливали для науки практически любую смерть. Учитывая тот факт, что мозг деформируется и разлагается быстрее любого другого органа, произвести его грамотное и бережное изъятие из мозгового черепа было невозможно уже через несколько часов.

      Неслучайно свои основные изыскания Гален делал в сполиариях[2] цирков, изучая тела павших или еще агонизирующих гладиаторов и бестиариев[3]. Склонившись над очередным телом, Гален, несомненно, видел в кровавом месиве из волос, осколков черепа и обрывков dura mater осклизлую пульсирующую кору мозга и, вероятно, именно там впервые коснулся ее рукой или ланцетом.

      Вот тогда-то, под глухой рев трибун, в смраде гладиаторской мертвецкой и родилась нейроанатомия.

      Гален, первым из ученых, признал за мозгом функцию управления всем человеческим организмом и склонился перед ним.

      Впрочем, глубокие структуры мозга так и остались для него анатомически неприступны и, соответственно, не изучены.

      В тех описаниях, где Гален подробно останавливается именно на строении мозга, нетрудно заметить преобладание чисто внешних наблюдений: правильно описан мозжечок и vermis[4] мозжечка, твердая и мягкая оболочки. Верно подмечена герифицированность[5] полушарий, глубина борозд, наличие серпа, мозжечкового намета.

      Словом, все, что можно осязать голыми пальцами.

      Есть у него, правда, и попытки посмотреть чуть глубже, но они ограничиваются той частью мозолистого тела и комиссурой, которые можно разглядеть, прорезавшись по линии сагиттальной борозды мозга, разделяющей полушария, и некоторыми наблюдениями за теми стволовыми формациями, что открываются при простом вырезании мозжечка.

      Подозрения о том, что абсурдность выводов Галена о внутреннем строении мозга была вызвана невозможностью его полноценного исследования, косвенно подтверждаются еще и тем, что все остальные его изыскания, связанные с устойчивыми к разложению и плотными органами, реестрированы очень недурно.

      Как анатом, Гален демонстрирует страстность, последовательность и серьезность.

      Некоторые описания мышечных и фасциальных тканей, костей, сухожилий и даже суставных сумок (с поправкой на неполноту и наивность) можно и сегодня воспринимать почти всерьез. Предложенная им техника трепанаций по тем временам вполне пристойна, а почти точное описание блуждающего нерва вызывает даже восхищение.

      Впрочем, чем дальше мы будем продолжать список открытий и серьезных разработок Галена, тем более будет контрастировать с ним его «церебральная мистификация».

      Puto, что Клавдий Гален Пергамский, отступив перед сложной, субстанционально



<p>2</p>

Сполиарий – место возле арены, куда свозились тела мертвых гладиаторов и животных. – Прим. ред.

<p>3</p>

Бестиарий (от лат. bestia – зверь, животное) – в римской гладиаторской практике это человек, который работал с животными на арене. – Прим. ред.

<p>4</p>

Vermis – червь (лат.) – Прим. ред.

<p>5</p>

Изборожденность коры головного мозга, иными словами, наличие извилин и борозд, образующих сложный рельеф коры. – Прим. ред.