Происхождение личности и интеллекта человека. Опыт обобщения данных классической нейрофизиологии. Александр Невзоров

что решающим фактором, вероятно, все равно остается аккордность функций, которая характерна для мозга вообще, а для его первородных механизмов – в особенности.

      К примеру, гипоталамус, при всей его важности, scilicet, не всевластен даже в деле генерации простых и сложных эмоций.

      Скорее уж всевластны связи меж формациями той древней лимбической системы, в которую он входит.

      Воздействия на проводящие пути (связи) меж структурами лимбической системы оказывались столь же фатальны, как и воздействие на сами структуры.

      К примеру, перерезка путей меж амигдалой и гипоталамусом резко ослабляла хищническую агрессию (P. Karli, M. Vergnes, 1964).

      Чрезвычайно важным было и открытие Д. Фултона (1949), обнаружившего в лимбической системе механизмы не только активации, но и сдерживания агрессий: «Лимбические структуры, обеспечивающие выполнение сложных и противоположных по характеру функций, могут обусловить самые разнообразные типы эмоционального поведения. Пучки волокон, расположенные непосредственно впереди гипоталамуса, по-видимому, участвуют в подавлении ярости. Перерезка в этой области, сразу кпереди от гипоталамуса, делает животное столь неистовым, что оно разрушает все на своем пути» (Fulton J. Functional Localization in the Frontal Lobes and Cerebellum, 1949).

      E supra dicto ordiri становится понятно, что вся systema limbica, вероятно, является высокосимфонизированным генератором эмоций и агрессий, работающим по принципу аккордного и (или) прямого взаимодействия структур. Ее точное картирование пока нереально, так как логика этой аккордности, как и логика прямых связей меж ее структурами, пока находятся in tenebris.

      Sine dubio, роль гипоталамуса не сводится только к эмоциогенной функции. Его влияние вообще очень велико; разрушение, поражение или существенное раздражение этой структуры мозга радикально меняет терморегуляционные процессы всего организма, вызывает множественные трофические эрозии полости рта и внутренних органов, прободные язвы желудка, обрушивает сосудистый тонус, прекращает лактацию et cetera. (Исследования Н. Кушинг (1932–1937), Н. Бурденко и Б. Могильницкий (1926), J. Karplus, A. Kreidl (1909–1928), A. Keller, W. Hare (1933), J. Beattie, D. Sheehan (1934), Н. Боголепов (1963), J. Wherle (1951), Н. Соловых (1963), А. Сперанский (1934) et cetera.)

      Более того, невозможны даже самые приблизительные нейрофизиологические трактовки, вчерне поясняющие связку «отдел-функция», так как все составляющие лимбической системы (судя по всему) либо многофункциональны, либо подчиняются принципу неведомой нам пока аккордности.

      Строго говоря, ad interim в вопросе познания systema limbica нейрофизиология располагает лишь набором эффектных экспериментальных данных, прямо подтверждающих догму об агрессиогенной роли лимбической системы и очень косвенно – теорию Дж. Папеца и П. МакЛина. (Причем, скорее сам принцип теории, но не ее конкретные постулаты.)

      Разумеется, это немного, но нам – вполне достаточно.

      Подведем итоги.

      Ergo, прошу обратить внимание на тот факт, что т. н. положительные качества возникают лишь как следствие разрушения или удаления части лимбической системы головного мозга или связей меж ее компонентами.

      Да,