Дело о государственном перевороте. Игорь Владимирович Москвин

меры. Если ещё будут новости, то милости прошу ко мне.

      Кирпичников кивнул головой и вышел.

      – Вот так обстоят дела в нашем королевстве, – подвёл итог под рассказом начальник уголовного розыска, беседуя со своим помощником.

      – Что мы можем предпринять? – Настроение Кунцевича с каждым словом ухудшалось, словно с Балтики на Петроград пригнало свинцовые непроницаемые тучи.

      – Не знаю, – искренне признался Кирпичников и добавил, произнося по слогам, – не знаю.

      – Но что—то же надо делать, иначе всё полетит в тар—тарары.

      – Мне нечем вам возражать.

      – Ленин и компания приехали делать переворот на немецкие деньги, а мы сидим и ничего не делаем.

      – Что вы предлагаете?

      – Я – не террорист, – подумав, начал отвечать Кунцевич, – но не знаю, если вдруг верхушка айсберга исчезнет, продолжится ли процесс захвата власти?

      – Повторюсь, не знаю. Министр только говорит о разумных мерах, о том, что доложит Керенскому, но действовать надо сейчас, пока не стало поздно.

      – Значит, вы предлагаете действовать их же методами.

      – Да.

      Задумались. Столько лет боролись с преступниками, искали, проводили дознания, а здесь приходится самим думать о том, чтобы себя вовлечь в уголовное деяние.

      – Я вот, что думаю…

      – Аркадий Аркадьевич, мы с вами старые вояки с уголовным элементом и мне не хотелось бы, чтобы такие же элементы управляли государством. Сколько лет мы с вами, не щадя жизни. – не хватало слов, – а здесь… Я не думаю, чтобы всё завершилось, как в сказке, счастливо и благополучно.

      – Но…

      – Вот именно, оружие мы с вами держать не разучились, правда, может быть, совесть? – Кунцевич посмотрел сощуренными глазами на начальника.

      – Нет, совесть будет молчать.

      – Нам надо наметить план действий.

      – То бишь с кого начать?

      – Да.

      – Кто более опасен в данной ситуации?

      – Председатель ВРК номинальная фигура, все решения принимает Троцкий и несколько человек в комитете, вот опасны они. Остальные только для того, чтобы выйти на сцену с фразой «кушать подано».

      – Вот и ответ на первый вопрос.

      – Согласен, – сразу же ответил Кирпичников.

      Договорились встретиться с самого утра, приготовиться, написать родным письма, привести дела в порядок, ведь никто не знал, чем может закончиться предстоящая авантюра. Хотя ловили преступников не по одной сотне, но никогда сами ничего не планировали, а здесь, мало того, что наметили цели, но и надо воплотить в жизнь и желательно, чтобы самим не пойти под нож революционной гильотины.

      Придя домой, Кирпичников достал из шкафа бутылку наливки, которую держал для особо торжественных случаев. Решил, что более подходящего случая не найдётся. Налил в большую рюмку и сел за рабочий стол. Начал писать жене, которую ещё в мае отправил в Тверскую губернию, где было тише и не так события отражались на течении жизни. Почти лист исписал мелким бисерным почерком,