Дело о государственном перевороте. Игорь Владимирович Москвин

правительственные учреждения, так там сосредоточена власть.

      Начальник уголовного розыска убедился, что дело поставлено на широкую ногу. Стало страшно, в голове ещё стояли картины недавнего прошлого, когда две столицы – новая и древняя – испытали на себе прелести действий восставшего народа.

      Настроение Кирпичникова с каждой минутой, нахождения в Смольном ухудшалось и не добавляло оптимизма вооружённые не только солдаты, но и рабочие.

      Кунцевич принёс тоже не радужные вести, воздух был насыщен миазмами грядущего переворота и смены власти, которая представлялось неведомым монстром. Что такое диктат пролетариата? Или вся власть Советам? Кому? Ленину? Троцкому? Какому—нибудь вновь взращённому Робеспьеру или Дантону? Государство разваливалось на части. Россия от Варшавы до Владивостока имела реальную возможность превратится в кучку разрозненных княжеств времён Дмитрия Донского.

      Что—то надо было предпринять, но что?

      Известий от Андреева и Бубнова не было.

      С самого утра Кирпичников отправился в Мариинский дворец к министру юстиции. Пришлось подождать. Малянтович в прошлую ночь допоздна работал и уехал домой к утру, хотел дома принять ванну и повидаться с детьми и женой. Воротился только в десятом часу. Начальник уголовного розыска успел к тому часу выпить две чашки хорошего ароматного чаю.

      – Аркадий Аркадьевич, надеюсь с хорошими вестями? – Министр тряс руку Кирпичникова, по—детски заглядывая в глаза. – Не то последнее время сплошное расстройство.

      – Увы, Павел Николаевич, я не стану счастливым исключением, – начальник уголовного розыска выглядел озабочено так, что над переносицей появилась предательская складка.

      – И вы, – начал Малянтович, но так и не продолжил, слова, словно растворились перед губами.

      – Сразу же могу оговорится, где скрывается Ленин не обнаружено, но думаю, скоро я вам доложу об его аресте, но меня сейчас беспокоит другое. По долгу службы вас должны информировать о настроении в городе не только обывателей, но и вооружённых людей, в частности частей петроградского гарнизона. Так вот, вести не утешительные. Со дня на день не только солдаты, матросы, выступят с целью вооружённого переворота, но и рабочие, которым роздали винтовки и пулемёты.

      – Мне известно, – жёстко сказал Малянтович.

      – Вы знаете, что так называемая Красная гвардия, организованная под лозунгом борьбы с немцами, находящимися недалеко от столицы, на самом деле, ударная сила большевиков, которые всерьёз намерены сейчас взять власть в свои руки?

      – Я слышал об этом.

      – Вы слышали или принимаете меры?

      – Кое—какие меры мы принимаем, – уклончиво ответил министр.

      – Павел Николаевич, поверьте, что мне не хотелось бы проснуться в другой стране, раздираемой, между прочим, разными политическими партиями и использующими для этой цели, не трибуну Учредительного собрания, а поле боя.

      – Я