Последние дни Помпей. Пелэм, или Приключения джентльмена. Эдвард Джордж Бульвер-Литтон

[45]. – Пусть эта чаша будет последней, но лучшего вина я не пил в Помпеях!

      – Принеси сюда амфору, – сказал Главк рабу, – и прочти, что на ней написано.

      Раб поспешно развернул свиток, привязанный к амфоре, и прочел, что вино хиосское, пятидесятилетней выдержки[46].

      – Как приятно охладил его снег! – сказал Панса. – В самую меру.

      – Совсем как человек, который охлаждает свой пыл как раз настолько, чтобы потом воспылать двойным жаром! – воскликнул Саллюстий.

      – Когда будет травля диких зверей? – спросил Клодий у Пансы.

      – Она назначена на девятый день после августовских ид[47], – ответил Панса. – На другой день после Вулканалий[48]. У нас есть прекрасный молодой лев.

      – Но кого же он растерзает? – спросил Клодий. – Увы, сейчас так мало преступников! Боюсь, Панса, что тебе придется бросить на растерзание льву невинного!

      – Я много думал об этом, – серьезно ответил эдил. – Позорный закон запрещает нам бросить хищным зверям наших собственных рабов. Мы не должны делать, что хотим, со своей собственностью, а это, скажу вам, все равно что лишить нас ее.

      – Не так было в добрые времена республики! – вздохнул Саллюстий.

      – К тому же мнимое милосердие к рабам приносит столько разочарований бедноте: ведь эти люди так любят жестокие зрелища вроде поединка между человеком и зверем! И вот из-за проклятого закона они теряют невинное удовольствие, разве что боги пошлют нам хорошего преступника.

      – Только недальновидный правитель станет мешать мужественным развлечениям народа, – сказал Клодий.

      – Ну, благодарение Юпитеру и Паркам, у нас теперь нет Нерона, – сказал Саллюстий.

      – Вот уж действительно был тиран, на десять лет закрыл наш амфитеатр!

      – Удивительно еще, что не начался бунт, – сказал Саллюстий.

      – Дело было близко к этому, – промямлил Панса, его рот был набит мясом дикого кабана.

      Беседа на миг была прервана звуками флейты, и два раба внесли большое блюдо.

      – Ага! Какое еще лакомство припас ты для нас, Главк? – вскричал молодой Саллюстий, и глаза его заблестели.

      Саллюстию было всего двадцать четыре года, но в жизни он знал только одно наслаждение – хорошо поесть; должно быть, всеми остальными удовольствиями он уже пресытился, и все же сердце у него было доброе.

      – Я узнал его, клянусь Поллуксом! – воскликнул Панса. – Это амбракийский[49] козленок. Эй! – Он щелкнул пальцами, так обычно подзывали рабов. – Мы должны совершить возлияние в честь нового гостя!

      – Я надеялся, – сказал Главк со вздохом, – предложить вам устрицы из Британии, но те же ветры, что когда-то были беспощадны к Цезарю, лишили нас устриц[50].

      – А они и впрямь так вкусны, эти устрицы? – спросил Лепид, для удобства еще больше распуская на животе свою тунику.

      – Ну, признаться, я подозреваю, что дальность расстояния делает их столь лакомыми,

46

Хи́ос – остров у западного берега Малой Азии. Из винограда, росшего на Хиосе, давили знаменитое во всем греко-римском мире вино.

47

Иды – в римском календаре тринадцатый день каждого месяца, кроме марта, мая, июля и октября, когда иды приходились на пятнадцатое число месяца.

48

Вулкана́лии – праздник в честь Вулкана, римского бога огня и кузнечного ремесла.

49

Амбраки́я – город в северо-западной части Греции.

50

В 54 году до н. э. римляне под командой Гая Юлия Цезаря, в то время наместника Галлии (охватывавшей территорию нынешней Франции, Бельгии и Швейцарии), впервые высадились в Британии. При переправе через Ла-Манш флот и войско жестоко пострадали от бури.