Пламя любви. Барбара Картленд

в «Рице», всего в нескольких улицах от английского посольства, где жил Лайонел.

      «Скучает ли он по Энн?» – спрашивала она себя.

      Пишет ли ей такие же письма, какие часто случалось в прошлом получать ей, – записочки из нескольких слов, написанные вечером, уже в постели, полные любви и нежности?

      Мона, любимая моя, что за нудный день! Но солнце, играющее на волнах Сены, напомнило мне о тебе – о том, как сияют твои глаза, когда я приезжаю нежданно. Целую прядь твоих волос, солнце мое, и надеюсь через несколько недель поцеловать тебя в губы.

      Много, много таких записок получила она – свидетельств любви столь глубокой, столь всепоглощающей, что ее и не выразишь словами.

      И вот она в Париже! Как мечтала она сюда попасть! Мечта сбылась… но принесла ей только муку.

      Она выглянула в окно. Силуэты темных крыш мягко вырисовывались на фоне неба, не черного по-ночному, а скорее сияющего мягким синим светом. Луны не было – лишь робко блестели несколько звезд. Снизу доносился отдаленный уличный шум и клаксоны такси.

      Париж! Как хотела она здесь побывать!

      Желание ее сбылось – но и красота, и веселье этого чудного города обернулись кошмаром, ибо любимого ее не было с ней рядом.

      «Горек мед медового месяца», – подумалось Моне.

      Но тут же она тряхнула головой и громко рассмеялась, не желая поддаваться судьбе.

      В этот миг в спальню вошел Нед. Его молодая жена стояла у окна, запрокинув голову, смеясь, словно юная вакханка; порыв ветра, подхватив ее шифоновую ночную рубашку, ясно обрисовал контуры тела.

      Он сжал ее в объятиях, повторяя снова и снова:

      – Какая же ты у меня красавица! Какая красавица!

      И не понял, почему она застонала, словно от боли, при этих словах, напомнивших ей Лайонела и его первый поцелуй.

      Глава шестая

      Миссис Гантер у себя в гостиной сортировала вязаные шарфы и носки цвета хаки, а сама нет-нет да и поглядывала сквозь занавеску плотного ноттингемского кружева на улицу, не желая упустить ничего из того, что там происходит.

      Вот Уэйд, садовник из «Башен», бочком проскальзывает в дверь «Короны и Якоря». А вот юный Томми Ньюэлл, выбежав из дверей школы, на ходу обменивается тумаками с еще одним мальчишкой из церковного хора. В будущее воскресенье миссис Гантер непременно поговорит с обоими об их поведении.

      Бдительно следя за уличной жизнью, миссис Гантер не забывала измерять шарфы, проверяя, положенной ли они длины. Один шарф оказался дюйма на два короче – и тонкие губы ее изогнулись в усмешке удовлетворения.

      Этот шарф связала миссис Эббот, маленькая, как воробышек, тихая и робкая женщина, живущая в одиночестве на краю деревни. Завтра вечером, когда Вязальный клуб соберется в Аббатстве, миссис Гантер обязательно укажет ей на ошибку.

      Тут она заранее мысленно проговорила свою речь:

      «Миссис Эббот, боюсь, на сей раз вы проявили невнимательность и неаккуратность. Ваш шарф на целых два дюйма короче, чем нужно!