Патруль джиннов на Фиолетовой ветке. Дипа Анаппара

на нее в оба глаза, по-настоящему смотреть на нее, то перестану видеть все остальное. Все исчезнет, даже этот полицейский.

      Но он уже стоит рядом со мной и барабанит пальцами по крышке бочки. Снимает фуражку цвета хаки. Тугая резинка оставила красную полоску посреди его лба.

      – Поглядим, как она на тебе смотрится, – говорит он, широко улыбаясь и размахивая фуражкой у меня перед носом.

      Я уворачиваюсь от фуражки, которая пахнет подмышками и, возможно, тюрьмой.

      – Не хочешь? – спрашивает он.

      – Нет, – говорю я таким тихим голосом, что сам себя не слышу. Полицейский возвращает фуражку на голову, но не натягивает ее на лоб. Потом соскребает грязь с черных кожаных ботинок о кирпич. Подошва его левого ботинка еле держится, швы хлипкие, как нитки слюны. Его ботинки такие же рваные, как мои старые.

      – Сегодня нет школы? – спрашивает он.

      Я не кашлял, поэтому говорю:

      – Дизентерия. Учитель отправил меня домой.

      – О-оу, – говорит полицейский. – Съел что нельзя, да? Мама невкусно готовит?

      – Нет, вкусно, очень вкусно.

      Сегодня все идет не так, и все из-за Бахадура.

      – Мальчик, которого мы ищем, – говорит он, – знаешь его? Он учится в твоей школе?

      – В моем классе.

      – Он говорил что-нибудь про побег?

      – Бахадур не может говорить. Заикается он, понятно? Он не может произносить слова, как остальные дети.

      – А как же его отец? – Старший констебль понижает голос. – Этот мальчик говорил что-нибудь о том, что отец избивает его?

      – Может быть, из-за этого Бахадур и сбежал. Но Фаиз думает, что его украли джинны.

      – Джинны?

      – Фаиз говорит, что джиннов создал Аллах. Есть добрые и злые джинны, как есть добрые и злые люди. Бахадура мог украсть злой джинн.

      – Фаиз – это твой друг?

      – Да.

      Я чувствую себя немного виноватым из-за того, что ябедничаю старшему констеблю, но я ведь помогаю ему в расследовании. То, что я расскажу, окажется важной зацепкой, которая поможет ему раскрыть дело. И тогда какой-нибудь ребенок-актер сыграет меня в эпизоде «Полицейского патруля». Его назовут «Таинственное исчезновение невинного мальчика из трущоб – Часть 1» или «В поисках пропавшего заики: Душераздирающая сага о жизни в трущобах». У эпизодов «Полицейского патруля» всегда потрясающе названия.

      – У нас в тюрьмах недостаточно места и для людей. Если еще начнем арестовывать джиннов, куда мы их посадим? – спрашивает полицейский.

      Он смеется надо мной, но я не против. Я просто хочу угадать, каких слов он от меня ждет, чтобы я мог их сказать, и он бы нашел Бахадура. А еще у меня уже болит шея, оттого что я смотрю на него снизу вверх.

      Полицейский скребет щеки. Мой живот урчит. Фаиз обычно помогает его унять, давая мне засахаренный фенхель из кармана, который он ворует из дхабы, где работает официантом по воскресеньям.

      – Может, Бахадуру было тут скучно? – спрашивает полицейский.

      Мой живот снова урчит,