Огонь и сера. Линкольн Чайлд

Однако что-то тут явно было нечисто. Во-первых, шмотки пахли новьем, словно только-только куплены, а во-вторых, сочетание цветов и предметов выглядело настолько диким, как будто он беспорядочно нахватал их с полок в местном магазине. Это было не просто дурновкусие – это был страх божий.

      – Так я пойду?

      – Нет, не пойдете. – Сержант извлек из кармана блокнот и, открыв чистую страничку, послюнявил карандаш. – Живете поблизости?

      – В Амагансетте. Снял дом на неделю.

      – Адрес?

      – Брикман-хаус на Уиндмилл-лейн.

      Еще один богатый засранец.

      – Постоянное место жительства?

      – «Дакота», Сентрал-Парк-Уэст.

      Сержант даже писать перестал. В голове мелькнула мысль: «Совпадение?!»

      – Имя?

      – Офицер, не стоит, это целая история. Лучше я все же пойду…

      – Стоять. Имя? – И добавил с нажимом: – Пожалуйста.

      – Это правда необходимо? Мое имя не каждый сможет прочесть, а вслух произнести… Удивляюсь, о чем только думала мама?

      Стоило оторваться от блокнота, и поток сарказма тут же иссяк. «Ох, докривляешься», – подумал сержант, мысленно уже надевая на остряка наручники.

      – Давайте-ка еще разок. Имя?

      – Алоизий.

      – А если по буквам?

      Человек продиктовал.

      – Фамилия?

      – Пендергаст.

      На последней закорючке карандаш замер, и сержант медленно поднял взгляд. На него смотрели серые глаза блондина с такими знакомыми благородными чертами лица; и эта мраморно-бледная, почти просвечивающая кожа…

      – Пендергаст?!

      – Собственной персоной, дорогой Винсент. – На смену нью-йоркскому акценту пришел милый сердцу протяжный южный выговор.

      – Что вы здесь делаете?

      – То же самое хотелось бы спросить и у вас.

      Винсент д’Агоста почувствовал, что краснеет. Еще бы, в последний раз, когда они виделись, он служил в полиции Нью-Йорка и страшно гордился должностью лейтенанта. А теперь… теперь он самый обыкновенный мухосранский сержант и украшает желтой лентой поместья мухосранских же богатеев.

      – Я как раз был в Амагансетте, – поведал Пендергаст, – когда узнал о безвременной кончине Джереми Гроува. Не устоял. Торопился как на пожар, так что за вид извините.

      – Вы ведете это дело?

      – Пока что я кормлю уток, дожидаясь официального подтверждения полномочий. Из горького опыта знаю: без него опасно беспокоить высшие круги. Честно говоря, Винсент, встретить здесь вас – большая удача.

      – Я тоже рад. – Д’Агоста вновь покраснел. – Вы уж извините, я сейчас не в милости…

      – У нас еще будет время пообщаться. – Пендергаст положил руку ему на плечо. – Вижу, к нам приближается довольно крупный представитель местной юридической фауны, явно страдающий запором.

      – Мне страшно неудобно прерывать ваш разговор, – басом прогремел лейтенант, и д’Агоста обернулся. – Возможно, я что-то путаю, сержант, – Браски окинул взглядом Пендергаста, – но разве этот