Убийство. Дэвид Хьюсон

я поговорю с этим Бирк-Ларсеном? – спросил сотрудник в форме.

      – Да, поговорите, – ответила она и посмотрела на часы.

      Еще восемь часов, и все это закончится. И Копенгаген тоже уйдет в прошлое, как и вся прежняя жизнь.

      Подошел Майер, и Лунд очутилась в облаке дыма.

      – Мы сами могли бы поговорить с ним, Лунд. Бросил здесь проститутку – каков молодец. Еще и избил. Мой клиент.

      – Это не наша работа.

      Сигарета полетела в ближайшую промоину.

      – Я знаю. Просто… – Из его кармана появился пакетик конфет. Казалось, этот человек живет на чипсах, сладостях и сигаретах. – Просто хотел немного потолковать с ним.

      – О чем? У нас нет дела. Проститутка не обращалась в полицию.

      Майер склонился к ней и сказал так, как мог бы сказать учитель, обращаясь к ребенку:

      – Я умею разговаривать с людьми.

      У него были оттопыренные, почти клоунские уши и суточная щетина. Он будет неплох, работая под прикрытием, подумала она. А может, он так уже работал. Она вспомнила, как говорил с ним Букард. Уличная шпана. Коп. Майер сойдет и за того, и за другого.

      – Я сказала…

      – Вы должны увидеть меня в деле, Лунд. Правда. До отъезда. Это будет мой подарок шведам.

      Он взял у нее карточку. Прочитал:

      – Тайс Бирк-Ларсен.

      Сара Лунд сделала еще один оборот и запечатлела в памяти желтую траву, канавы и лес.

      – Я поведу, – сказала она.

      Пернилле упиралась ладонями в его большую грудь и смеялась, как девочка.

      Полуодетые на полу кухни в разгар рабочего утра. Это была идея Тайса, как и большинство других идей.

      – Одевайся, – велела она и скатилась с него, встала на ноги. – Иди работай, ты, животное.

      Он ухмыльнулся, словно юноша, каким она его до сих пор помнила. Потом снова влез в свой ярко-красный комбинезон. Сорок четыре года, рыжеватые волосы, тронутые сединой, фигурные бакенбарды до широкого подбородка, грубое лицо, которое могло вмиг озариться улыбкой и снова скрыться за маской невозмутимости.

      Пернилле была на год моложе, вся в заботах, в неплохой форме, несмотря на троих детей, и все так же привлекательна для него, как и двадцать лет назад, в момент их первой встречи.

      Когда муж облачился в рабочую форму, она переключила внимание с него на их маленькую квартирку.

      Она носила Нанну, когда они переехали в Вестербро. Носила Нанну, когда они поженились. Здесь, в этой яркой, уютной комнате с цветочными горшками на окнах и фотографиями на стенах, посреди веселого беспорядка счастливой семейной жизни они и вырастили ее. Из щекастого младенца она превратилась в красивую девушку. После долгого, слишком долгого перерыва к ней присоединились Эмиль и Антон, которым теперь семь и шесть.

      Их квартира располагалась над помещениями транспортной компании «Перевозки Бирк-Ларсена». Несмотря на бурную деятельность, на первом этаже было больше порядка, чем в тесных комнатах наверху, в которых они жили – впятером, постоянно натыкаясь друг на друга, в калейдоскопе записок, рисунков, игрушек и прочего