Убийство. Дэвид Хьюсон

с ним – ее сила. Больше ничего не было нужно и не будет нужно никогда.

      С бескрайнего неба падает низкий вой. Вспыхивают яркие сигнальные огни самолета. Он сбрасывает путы гравитации, покидает аэропорт Каструп, покидает Данию. Его короткое присутствие завораживает и ослепляет. В беспощадном сиянии пальцы Нанны Бирк-Ларсен поднимаются к лицу. Ощупывают рану, что бежит от левого глаза вниз по щеке, открытую, кровоточащую.

      Она слышит его запах, чувствует его присутствие. На себе. В себе.

      Из неописуемой боли, посреди страха вырастает жаркое и внезапное пламя гнева.

      «Ты – дочь Тайса Бирк-Ларсена».

      Сколько раз она слышала эти слова в ответ на свои мольбы.

      Ты – Нанна Бирк-Ларсен, дитя Тайса, дитя Пернилле, и ты должна убежать от этого монстра в ночи, преследующего тебя через лес Пинсесковен на окраине города – города, в котором на расстоянии всего нескольких бесконечных километров отсюда находится то теплое, безопасное место, что зовется домом.

      Она обнимает дерево, как когда-то обнимала отца, обвив руками потрескавшийся серебристый ствол. Короткая маечка заляпана грязью и кровью. Она дрожит, не двигается, убеждает себя, что спасение впереди, за пределами темного леса и мертвых деревьев, среди которых не найти укрытия.

      Белый луч вновь пробегает по ней. Это не поток света с брюха самолета, что летит над пустошью, словно огромный механический ангел, и лениво поглядывает, не ждет ли спасения какая-нибудь заблудшая душа.

      – Беги, Нанна, беги, – кричит голос.

      «Беги, Нанна, беги», – думает она.

      Один фонарь направлен теперь на нее, один пылающий глаз. И он рядом.

      2

      Понедельник, 3 ноября

      – Это там, внутри, – сказал коп. – Ее нашел какой-то бездомный.

      Семь тридцать утра. Еще не рассвело, падал прямыми ледяными полосами дождь. Инспектор отдела убийств Сара Лунд стояла у стены грязного кирпичного строения недалеко от доков и наблюдала, как мужчины в форме натягивают заградительную полицейскую ленту.

      Это последнее место преступления, которое она увидит в Копенгагене. И конечно, дело придется иметь с убийством. К тому же – женщины.

      – В здании никого. Мы проверяем квартиры в доме напротив.

      – Сколько ей лет? – спросила Лунд.

      Коп, которого она едва знала, пожал плечами и утер ладонью дождевые капли с лица.

      – Почему вы спрашиваете?

      Из-за кошмара, хотелось ей сказать. Кошмара, который разбудил ее сегодня в половине седьмого утра, заставил с криком подскочить на пустой кровати. Когда она встала, Бенгт, милый, чуткий, спокойный Бенгт неслышно ходил по дому, заканчивая укладывать вещи. Марк, ее сын, крепко спал в своей комнате перед телевизором, даже не шевельнулся, когда она, очень осторожно, заглянула в дверь. Этим вечером они втроем должны улететь в Стокгольм. Новая жизнь в другой стране. Назад пути нет. Мосты сожжены.

      Сара Лунд была серьезной женщиной тридцати восьми лет. Она без устали всматривалась в мир вокруг себя, забывая о себе самой. Начинался ее последний