Дети Силаны. Паук из Башни. Илья Крымов

молчать. Наши с Себастиной беседы, а точнее мои монологи и ее поддакивание, вряд ли заинтересовали бы незнакомку. Вот она, обратная сторона добровольного изгнания из высшего общества, я теряю навыки вежливой и бессмысленной беседы.

      – Вы не знаете Старкрар, тани, я правильно предполагаю?

      Она слегка встрепенулась, подняла взгляд, дотоле упорно сверливший пол.

      – Нет, это не мой город. Тут так холодно и многолюдно… Я не помню, кто я, но чувствую, что это чужое мне место. Не хватает тепла.

      – Ну-ну, не беспокойтесь. Я смутно представляю, каково это, быть на вашем месте.

      – Правда? Представляете? Вы теряли память?

      Это походило на отчаянный крик о помощи.

      – Нет, но таков мой Голос. Я могу чувствовать эмоции людей, тэнкрисов, люпсов, авиаков, всех. Мой Голос позволяет мне перенимать их и проводить через себя. А ваш, простите за нескромный вопрос?

      – Я не знаю.

      – Однако.

      Забыть свое имя, которое тебе дали родители, – это одно, но забыть свой Голос, то, что было частью тебя с момента зачатия… Что же с тобой случилось?

      – Простите еще раз. В любом случае, если вам кажется, что вам плохо и никто не понимает вашу боль, можете быть уверены, что это не так. Вашу ручку, позвольте, я постараюсь немного помочь вам.

      Это всегда непросто манипулировать чужими эмоциями. Но возможно, если обратить мой скромный Голос в обратную сторону, что довольно трудоемко для меня и требует немалой концентрации. Служа в армии, я не раз применял эту способность во время допросов, и результат был лучше, нежели от использования раскаленных щипцов. Но то, что я делаю с ней, это воздействие совсем иного толка, иной силы и совершенно иного направления. Физический контакт, плоть к плоти, не удушающая хватка за горло, а осторожное прикосновение к руке, и ее эмоции устремились ко мне. Обычно я чувствую эмоции на расстоянии, я знаю их вкус, запах, цвет, хотя никогда не видел, не обонял и не пробовал их, но при прямом контакте эти эфемерные ощущения превращаются в реальность, мою реальность, волну, которая захлестывает меня и кружит в водовороте красок и ощущений. Каково это, чувствовать то, что чувствует другое разумное существо? Никто не знает, кроме меня. Только я в целом мире знаю силу своего Голоса, и нет иного тана, который бы владел даром, подобным моему. Пусть я не могу управлять стихиями, оживлять мертвых, перемещаться на большие расстояния, но я могу то, о чем не мечтает никто, то, что никому недоступно. Я знаю, что чувствуют другие, я это ощущаю и могу даже управлять этим. Еще одна причина мне быть верховным дознавателем. Еще одна причина ненавидеть меня в мире, где ложь и лицемерие являются нормой хорошего тона в общении. А тот, кого невозможно обмануть, гораздо опаснее, чем безумец, выбежавший на улицу с заряженным револьвером.

      Что я почувствовал? Страх с нотками паники, тоска и боль, снова страх. Она боится всего, и я тоже боюсь всего. Боюсь величественных зданий, широких улиц, полных народу, боюсь себя, незнакомого тана в красных очках, боюсь свою служанку, эту высокую