Первый закон. Трилогия. Джо Аберкромби

запечатали врата, погребли павших, и Байяз взял ключ.

      – Ключ? Ключ от Дома Делателя?

      Адепт-историк сощурился и еще раз взглянул на страницу.

      – Так здесь написано.

      «Но никакого ключа нет! Башня уже много веков стоит запечатанная, все это знают. У нашего самозванца ключа не окажется, не сомневаюсь. – По лицу Глокты медленно разлилась улыбка. – Конечно, слабо, очень слабо, но если подать все как следует, если правильно поставить ударение, и этого может хватить. Архилектор будет доволен».

      – Я заберу это с собой. – Глокта подтянул к себе древний свиток и начал сворачивать его.

      – Что? – Глаза адепта расширились от ужаса. – Вы не можете!

      Шатаясь, он с огромным трудом поднялся с кресла – даже Глокте это движение далось бы легче. Ворон снялся с места одновременно с хозяином и принялся неуклюже описывать круги под потолком, хлопая крыльями и яростно каркая. Но Глокта игнорировал их обоих.

      – Вы не можете взять его! Это невосполнимо! – хрипло причитал старик, безнадежно пытаясь перехватить свиток.

      Глокта широко развел руками:

      – Остановите меня! Ну, что же вы? Мне бы хотелось на вас посмотреть! Только представьте себе – мы, двое калек, барахтаемся среди книжных полок, вырываем друг у друга древний клочок бумаги, а ваша чертова птица летает над нами и гадит на нас! – Он захихикал. – Не слишком достойное зрелище, вы не находите?

      Обессиленный адепт-историк рухнул обратно в кресло, тяжело дыша.

      – Никому больше нет дела до прошлого, – прошептал он. – Они не видят, что без прошлого нет будущего.

      «Какая глубокая мысль!»

      Глокта сунул свернутый пергамент в карман и повернулся, чтобы уйти.

      – Кто позаботится о прошлом, когда меня не станет? – продолжал старик.

      – Какая разница? – откликнулся Глокта, направляясь к лестнице. – Уж точно не я!

      Выдающиеся таланты брата Длинноногого

      Уже целую неделю каждое утро Логена будил гомон толпы. Шум начинался спозаранку и выдергивал северянина из сна – громкий, словно рядом шло сражение. Когда Логен услышал его в первый раз, он так и решил, что идет сражение. Теперь он знал: это всего-навсего их клятый дурацкий спорт. Закрытое окно немного уменьшало шум, но духота вскоре становилась невыносимой. Приходилось выбирать: либо спать мало, либо совсем не спать, и Логен волей-неволей оставлял окно открытым.

      Чертыхаясь, он протер глаза и вылез из постели. Еще один жаркий, нудный день в городе белых башен. В дороге, в диких краях, он был готов ко всему, едва проснувшись, но здесь все было по-другому. Утомление и жара делали его медлительным и ленивым. Он протащился через порог в гостиную, зевая во весь рот и потирая рукой подбородок.

      И застыл на месте.

      В гостиной находился какой-то человек. Незнакомец. Сцепив руки за спиной, гость стоял у окна, облитый солнечным светом. Невысокий и стройный, с волосами, остриженными почти наголо, и шишковатым черепом, в необычной дорожной одежде: поблекший кусок материи, несколько раз обернутый вокруг тела.

      Не