Кенгуру, или Я тебя не понимаю. Полина Полянич

коробки и пакеты вынесли в мусор.

      Потом мы попытались понять Милочку, набраться терпения и выслушать её исповедь. Я расположились на диване, Инне больше понравилось кресло, а Мел ходила по комнате, пиная то, что можно было пнуть.

      – Что странно? Что он меня полюбил? – взвилась Меланья.

      Я невольно посмотрела на неё оценивающим взглядом. Ничего не скажешь, хороша! Высокая, стройная, можно сказать, сексапильная, с округлой попкой – результатом частых тренировок в спортзале. Серые широко поставленные глаза Милки располагали к общению. Несмотря на все неудачи, в них жила надежда на новые отношения.

      Кроме того, Мила умела подчеркнуть свои достоинства одеждой. С юности она была модницей, любила яркие обтягивающие вещи спортивного стиля, и они ей очень шли. Мелани ещё в студенческие годы все свободные деньги спускала на шмотки, и с тех пор ничего не изменилось, только шмотки стали намного дороже.

      И, конечно, гордость Милочки – длинные, прекрасные волосы, за которыми она неустанно ухаживала!

      Единственное, что портило образ Милы, так это её речь: она использовала современный молодёжный лексикон, от которого нас с Инной иногда просто «долбит»! Ко мне никаких претензий – выражение Мел.

      – Ну, полюбил – это сильно сказано, – невозмутимо продолжала комментировать Инна, округлив глаза. – Он же ушёл к другой?

      Реакция Милашки была предсказуемой: она даже сбросила на пол стопку вещей, которую мы только что старательно сложили.

      – Да как ты не понимаешь: он мне сто раз говорил, что любит – и днем, и ночью! – обиделась она.

      – Это, конечно, круто меняет дело. Это веский аргумент, – скривилась Инна. – А жили вы где?

      Меркантильность Инессы начинала меня раздражать, но я пока хранила нейтралитет.

      – Как где? У меня! – Мел уставилась на подругу.

      – Где у тебя – на квартире, которую ты снимаешь? – добила её Инка.

      Наконец Мел начала понимать, куда клонит Инна, и нервничать. Лицо её немного покраснело, но она решительно ответила:

      – Понимаешь, у него есть квартира, но он там делал ремонт. Сказал, что скоро всё будет готово, и мы переедем, и ничего не надо будет снимать, и не надо платить лишние деньги! – в глазах Мел плескалась святая вера в правдивость этих слов.

      Инесса скептически улыбнулась. Но теперь уже и я стала смотреть на ситуацию по-другому: всё-таки Инна умеет перевернуть всё с ног на голову. Ини наоборот – с головы на ноги?

      Невольно я задержала взгляд на Инке. Она не одевалась так ярко и броско, как Мел. Её мама, тётя Неля, с детства привила ей хороший вкус, и она никогда не наденет пусть даже очень модную, но кричащую вещь. Однако сейчас я поняла, что недооцениваю свою подругу. Была в ней какая-то необъяснимая изящность и манерность в лучшем смысле этого слова. Манера сидеть с ровной спиной, поворот головы, крошечные ручки, длинные тонкие пальцы и даже эта причёска «каре» до плеч – все изысканно, но не вычурно. И ещё: у Инны были необыкновенные глаза – огромные, карие, как две большущие спелые вишни. Когда