Семь дней, семь ночей. Роза Абрамовна Шорникова

из каюты.

* * *

      Концерт закончился в начале одиннадцатого.

      Народ начал расходиться. Кто-то пошёл отдыхать, кто-то решил потанцевать на дискотеке, а некоторые остались здесь, в этом баре.

      – Ну что, Анечка, как тебе? – Олег обнял дочь за плечи.

      – Тоска… – ответила она, скривив недовольно губы.

      – Ну, это ты зря, – возразил Олег. – Очень хорошие музыканты! Особенно тот, что на саксофоне. Как его зовут, не помнишь? – повернулся он к Тамаре, которая сидела за соседним столиком и что-то оживлённо рассказывала нескольким женщинам, внимательно её слушающим.

      – Игорь, – не прерывая своего рассказа, ответила Тамара.

      – Да, точно, Игорь Волин! – Олег хлопнул себя по лбу. – Понравился тебе Игорь? – он опять обратился к дочери.

      – Нормально, – неопределённо ответила та.

      На самом деле Игорь ей понравился.

      Аня сама никак не могла понять, чем он её «зацепил»?

      Как парень, он вообще был не в её вкусе. Невысокого роста, плотного телосложения. Тёмная чёлка, разделённая прямым пробором, длинными прядками закрывала почти всё лицо.

      Да какой же он парень? Совсем взрослый мужчина, наверное, где-то за тридцать? Для Ани это была какая-то недосягаемо-древняя цифра…

      Но играл он здорово! Она никогда раньше не слышала этой музыки.

      С детства родители приучили её к бардовской песне под гитару, в походах у костра или у кого-то дома.

      В компании её ровесников звучали совсем другие ритмы. Но сегодня она услышала иную музыку, даже не музыку, а повествование, разговор. И разговор этот был именно с ней. Во всяком случае, ей так показалось. Музыкант словно рассказывал свою историю, и она, Аня, его понимала.

      А история была очень грустная. Если бы не сидящие рядом родители, Аня, возможно, даже расплакалась бы.

      «Да», – выдохнула Аня, вернувшись из своих мыслей в реальность.

      – Ты что-то сказала? – спросил Олег.

      – Нет, ничего, – ответила Аня. – Пойду на дискотеку схожу, посмотрю, что там.

      – Пойди, пойди, – согласился Олег. – Мы с мамой тут ещё посидим. Только, смотри, аккуратнее там, – не удержался от совета Олег.

      – Ладно, не волнуйся! Пить, курить и за борт прыгать не буду, – усмехнулась Аня и направилась к лесенке.

      – Ну и шуточки у тебя! – кинул ей вдогонку отец, но она его уже не слышала.

* * *

      «Ну, наконец-то, полегчало», – Полина тихонько, чтобы не потревожить только что уснувшего Альберта Мироновича, поправила одеяло.

      Сегодняшний приступ поддался не сразу. Такое бывало и раньше, но сегодня был момент, что Полина сама себе показалась совершенно беспомощной перед натиском болезни своего подопечного.

      Сердце… Это всегда непредсказуемо. А тем более у человека, имеющего немалое количество других серьёзных заболеваний. А если ещё сюда приплюсовать возраст, чрезвычайное нервное напряжение, отсутствие привычных домашних условий. Да много ещё чего можно было бы добавить, чтобы оправдать такую сложную ситуацию.

      Но