Шайкаци. Денис Петрович Крючков

питомца.

      Саймо с расстановкой поправил его:

      – Это не твой пес. Это Разная собака.

      Кир сбросил какое-то оцепенение. Улыбка стерлась, взгляд стал хмурым; только рука машинально продолжала чесать за ухом неизвестное существо.

      – Что-то вроде гипноза? – осведомился Саймо, внимательно осматривая пса.

      Кир отнял руку и задумчиво посмотрел на командира.

      – Не то чтобы… – неуверенно начал он. – Но какое-то странное, светлое чувство. Детство. Как сон, мечта. Там, где все могло начинаться. Когда все было возможно.

      – О чувстве эйфории нам рассказывали. «Когда все было возможно»… Хорошее чувство. Кто бы не захотел вернуться?

      Точно восприняв это в качестве предложения, пес прошел мимо них и замер у поворота. Выжидая, он смотрел то на людей, то на выход. Переглянувшись, «Первые люди» поднялись и побрели за провожатым.

      Казалось, это не он их увлекает, а они выгуливают его знакомым маршрутом. Зверь отбегал от них, вынюхивал что-то за диванами и полками, отставал, заинтересовавшись неким особым для собаки углом. Люди терпеливо ожидали своего суетливого питомца.

      – Куда привел тебя твой пес? – спросил Саймо.

      – К потере близкого существа, – покопавшись в воспоминаниях, ответил Кир. – Наверное, первый осознанный важный опыт в моей жизни. Пита застрелил грабитель, пытавшийся влезть в дом. Сюда, – он показал над глазом. – Помню, я не думал ни о злодее и зачем он это сделал, ни о смерти, а только отчаянно не понимал, как мне дальше жить без любимой собаки.

      – И как?

      – Оказалось, ты просто идешь из одного дня в следующий, и вот наступает очередной, когда рядом нет того, к кому был привязан, а ты жив и радуешься жизни.

      – Это плохо?

      – Это, – задумался Кир, – простое человеческое, что эмоции стихают, а воспоминания гаснут. Но, – наблюдая за Разной собакой, убежденно закончил он, – ведь здорово, что у тебя был этот момент: когда рядом был твой пес и ты был счастлив именно с ним.

      Пит забежал вперед и стал обнюхивать дверь, из-за которой доносились какие-нибудь неразличимые запахи брошенного класса.

      – Нам не стоит его подогнать? – спросил Кир.

      Саймо качнул головой.

      – Маловероятно, что лишние несколько минут что-то изменят спустя столько часов. А вот… у этого, – кивнул он на собаку, – наша настойчивость может вызвать подозрения. Он, вероятно, заманивает нас в ловушку, а если мы не будем вести себя как жертвы, то попробует схитрить или напасть сам. Нам это не нужно.

      Кир скептически отнесся к такой предосторожности.

      – Я не знаю, что там под шкурой, но сейчас это обычный пес, – твердо сказал он. – Он выглядит как пес, лает как пес и глаза у него песьи. Я его во всех мелочах узнаю.

      – Вот как? Тогда скажи, был ли у него шрам над глазом, когда ты его встретил?

      Кир пораженно замер. Пит, словно услышав, что говорят о нем, повернул голову. Над темным собачьим глазом виднелась круглая отметина, выгоревшая яма,