Шайкаци. Денис Петрович Крючков

возмущение между жадной счастливицей и раззявой Киром. Помочь он им не мог: запас пищи был истощен. К счастью, это был последний уступ. Постоянно оглядываясь, Кир преодолел последние метры и забрался на прочную землю.

      Он преодолел испытание говном и обезьянами. Впереди лежал главная улица станции – названный в честь компании, построившей Шайкаци, проспект Арктекс. На другом его конце Кира ждал вход в крупнейший и теперь единственный здешний порт.

      Жизнь по правилу «Ничего»

      Он выбрался в кинотеатре, в котором страшный удар выкорчевал несколько рядов. Было тихо, и казалось, ни единый звук не проникал сюда с последнего сеанса. Повсюду виднелись едва заметные белые точки – попкорн, брошенный, когда фильм внезапно сменился сообщением о ЧС. В зале было темно, хотя из-за отдернутых занавесей на входе пробивался свет.

      Едва Кир решил, что находится здесь один, раздались многочисленные хлопки – будто призраки зрителей восхитились давно прошедшему шедевру. Кир присел и оглянулся на звук – на фоне экрана, отражавшего свет снаружи, промелькнули мелкие тени. Какие-то птицы создали здесь гнездо, наслаждаясь нескончаемым кукурузным пиршеством.

      Кир, хрустя зернами под ногами, направился к выходу. На пороге он достал кинжал и сделал шаг туда, где раньше текла бурная река жизни Шайкаци.

      Несколько крыс пересекли проспект и скрылись в дверях какого-то заведения. Среди реклам, будоражащих станцию запоздавшими новинками, виднелись десятки экранов с сообщениями о ЧС, напоминавшие битые пиксели на роскошной панораме магистрали. Проспект по-прежнему был готов принять тысячи гостей. Двери многочисленных ресторанов, клубов, бутиков и развлекательных комплексов были распахнуты, как в тот час, когда стены станции впервые сотрясла катастрофа. Было легко вообразить здесь толпы людей: только что прибывших на Шайкаци и с разинутым ртом взиравших на богатства, которых, быть может, не видели в своем захудалом мире; давних обитателей, которые после смен на комбинатах шли шумной компанией в здешний бар; ученых или инспекторов, оказавшихся здесь в новой командировке и искавших подходящее место, чтобы промочить горло с дороги.

      Кир не испытывал горечи, представляя насыщенную жизнь проспекта Арктекс. Шайкаци была ему чужой, он не знал никого, кто погиб на ней, и только сама атмосфера запустения все-таки создавала в нем гнетущее ощущение, напоминавшее: его спутник – безмолвие и нельзя рассчитывать ни на чью на помощь.

      Печать первых людей, оставленная на полу, блокировала вход в один из магазинов. За широкой витриной были расставлены различные аксессуары для дома. Свет в помещении странно колебался, как будто попеременно включались разные лампы. Кир увидел штриховку на правой половине круга. Она закрывала все три деления – аномалия непреодолима. «Печать – меня убьют», – вспомнил он первый урок Шайкаци, готовясь увидеть перевернутый треугольник – монстра. Квадрат.

      Кир успокоился, поняв, что ничего на проспект вылезти не должно, но все