Черные орхидеи. Лана Вейл Гудчайлд

любая, кроме пижамы, – пошутил он.

      Когда Мейка отпрашивалась погулять с месье Моро, Сандрина хитро улыбнулась.

      – О, я понимаю, деточка: молодой, красивый, жгучий брюнет! А я думала, тебе нравятся блондины.

      – Ты ошибалась, – лаконично ответила Мейка.

      – Что наденешь? Голубое платье? – деловито подмигнула бабушка.

      – Нет. Оно порвано. Просто джинсы, ба. Мне кажется, здесь, в Савойе, не очень хорошо относятся к шортам. Наверное, здешней молодежи мои шортики напоминают трусы, – задумчиво проворчала Мейка, поедая на завтрак персиковый йогурт.

      – Кто-то что-то говорил тебе по поводу шортиков? – напряглась Сандрина, внимательно глядя на внучку.

      – Нет, никто ничего не говорил. Просто все смотрят на меня так, будто я вышла голая. И Поль подумал, что это трусы… – пробормотала девушка.

      Скрывать, что она говорила с Полем, было бесполезно, бабушка итак уже знала об этом от полиции.

      – И как он сказал это? С издевкой? В шутку? Ну-ка, деточка, расскажи мне все!

      Сандрина присела напротив и движением профессионального курильщика вытащила из пачки тонкую сигарету.

      – Нормально сказал, – насупилась Мейка. – Просто посоветовал такое не носить. Типа, Савойя не столица. Только прошу тебя, не ходи к его матери! И не звони ей!

      – Ладно, не переживай так из-за своего Поля, – проворчала Сандрина, стряхнув пепел в хрустальную пепельницу.

      – Он не мой! Прекрати кидаться намеками! Я больше не ребенок, баба! – вспыхнула Мейка и, вскочив со стула, швырнула остатки йогурта в мусорное ведро. – Я сама разберусь со своей жизнью! Не надо меня ни с кем сводить, понятно?! И не смейте колдовать на меня! Я не хочу рожать в восемнадцать!

      – Мейка, ну что за глупости ты говоришь?! – искренне удивилась Сандрина. – Никто никогда не принуждал к этому! Никого! Я сама не знаю, почему так получается, что все рожают к восемнадцати годам. Может, просто природа берет свое? Твои-то одноклассницы с пятнадцати лет обжимаются с мальчиками по углам, а ты в семнадцать девочка еще. Мейка, деточка, это природа. Если тебе нравится мужчина, значит, ты расцветаешь, милая. Не хочешь рожать в восемнадцать, так и не надо! Я только об одном попросила: чтобы до дня рождения ты сохранила невинность. Несколько дней всего лишь, остальное меня абсолютно не касается!

      – Вот именно, – уже спокойнее ответила девушка и сдержанно улыбнулась. – Это никого не касается.

      – Ох, милая! Иди, обниму, счастье мое недоверчивое! – рассмеялась Сандрина.

      Прижимаясь к груди бабушки, Мейка почувствовала себя маленькой девочкой, и на нее накатило такое умиротворение, что все вокруг стало не важным. Бабушка ее любит, она не стала бы лгать.

      Стараясь не думать о том, что приглашение на обед все же выглядит, как свидание, Мейка выбрала скромную рубашку и обычные джинсы. С одной стороны, не хотелось показать Алену, что она прямо-таки готовилась к встрече, а с другой – она боялась провоцировать невидимое существо, поселившееся в ее комнате. Однажды он уже порвал ее платья. Она и не знала, дьявол это или чей-то