Страна падонкаф. Вадим Россик

не изменила. В Мухачинске каждую неделю погибала дюжина-другая людей. По неестественным причинам. Дети, молодёжь, старики… Город-то большой. Все привыкли.

      После уроков подруги зашли к Ане. Мандинго остался в школе. Девятый «б» сегодня учится на один урок дольше. Такая вот у пацана непруха.

      У Макидонов за хозяина оставался Арик. Остальные привычно отсутствовали: Валентина Николаевна учила, Женька учился, а дедушка ещё не вернулся с добычей из универа. Сладко пахло свободой.

      Аня достала из холодильника крабовые палочки и майонез. Хавчик. Потом принесла ложки, вилки, тарелки. Девочки устроились в Аниной комнате. Включили тихую музыку: «Солнце-любовь». В окно дерзко заглядывает солнышко. Со стен улыбается полиграфический Жора. Уютно.

      – О чём задумалась, Куролятина? – спросила Аня подругу, нахмурившуюся на диване с вилкой в руке.

      Лена вздохнула и сунула в рот крабовую палочку. Вяло пожевала. Щека в майонезе.

      – Не понимаю, почему мы должны так жить.

      – Как «так»?

      – Так, как мы живём.

      Аня улыбнулась:

      – Ленка! Не говори загадками.

      Лена неопределённо повела рукой.

      – Грязно, бедно, страшно…

      Аня хмыкнула:

      – Ну, все же не могут жить счастливо.

      – Почему?

      – Наверно, потому, что на всех счастья не хватает.

      Лена внимательно посмотрела на Аню.

      – А почему на всех не хватает?

      Аня растерянно развела руками.

      – Потому, что некоторые берут себе больше других. Богатенькие буратины. Начальники. Олигархи. Ну, Куролятина, прекрати меня напрягать! Нашла тему…

      Лена сказала:

      – Может, стоило бы уехать? В Америку. Такая свободная страна.

      Аня снова хмыкнула:

      – Если Америка такая свободная страна – почему же они к себе никого не пускают? Папа как-то хотел получить американскую визу – обломался. Отказали без объяснения причин.

      Лена вздохнула:

      – Весь мир – границы, барьеры. Почему?

      Аня серьёзно придвинулась, напомнила:

      – Куда ты собралась ехать? Ты что, забыла? В пятницу мы уходим к Жоре.

      Она с подозрением вгляделась в лицо подруги.

      – Может, ты передумала?

      Лене стало не по себе. Она смутилась:

      – Ну, что ты! Нет, конечно. Вместе навсегда!

      Аня с жаром повторила:

      – Вместе навсегда!

      Потом горячо:

      – Как я тебя всё-таки люблю, Куролятина!

      Лена смущённо заулыбалась:

      – Я тебя тоже, Аня. Ты лучший человек в моей жизни!

      Аня пылко поцеловала подружку. Прямо в след от майонеза на щеке.

      Убийца тщетно пытался уснуть. Полумрак. На стене потёртый коврик. «Три богатыря». Вышитый в центре коврика Илья Муромец, приложив ладонь козырьком ко лбу, пытается разглядеть нечто в телевизоре, стоящем у стены напротив. Окна завешены тяжёлыми плотными шторами. А за бархатом штор бушует день-деньской. Греет солнце. Праздник жизни. Но он с утра чувствовал себя неважно. Видимо, просквозило вчера, пока торчал