Семь или восемь смертей Стеллы Фортуны. Джульет Греймс

так ты, Козявочка, поумнее многих будешь.

      Четтина между тем думала: «Если бы меня в этом году причащали, мама сшила бы мне белое платье. Отдельное. На будущий год придется принимать причастие в Стеллином платье. В надеванном. Которое все помнят. И так всегда. Потому что я – младшая».

      «Chi tutto vo’, tutto perdi», – твердила дочерям Ассунта. Любимая поговорка из ее впечатляющего арсенала. «Кто хочет всего и сразу, тот все и потеряет». Главным Ассунтиным врагом оставалась invidia; Ассунта из кожи вон лезла, чтобы отучить дочерей завидовать, особенно друг дружке.

      Стелла получила белое платье, а Четтина – нет.

      – Смотри-ка, что я для тебя припасла! – вкрадчиво заговорила Ассунта, склонившись над Четтиной. В ее ладони лежал лимон – самого наикислейшего сорта, с толстенной бугристой кожурой. Другие сорта, более нежные, в горах не росли. – Это для моей дорогой Козявочки. Лимон можно не просто съесть – из него, дай срок, вырастет целое дерево!

      Ассунта знала, как утешить младшую дочь. Четтина обожала все растения без разбору; она сразу загорелась вырастить лимонное дерево. Пускай Стелла красуется в белом платье – у Четтины будет нечто живое и вечное. При известном старании, разумеется.

      Косточку посадили, и к лету она проросла. Зеленый прутик привел Четтину в восхищение. Вместе с матерью она переместила будущее дерево из горшочка в сад. Участок для лимона Ассунта наметила заранее – прямо под стеной, чтобы, пробуждаясь, Четтина сразу видела свое деревце (конечно, если ставни распахнуты).

      После первого причастия Стелла вместе с матерью приблизилась к падре за облаткой, Четтине же пришлось ждать на скамье, караулить, держать за помочи шалуна Джузеппе, который так и рвался прочь. Каждый четверг теперь Стелла и Ассунта ходили на исповедь – словно секрет у них завелся. Секрет от Четтины.

      Именно на исповеди, в последнее воскресенье июля, отец Джакомо и заговорил с Ассунтой о ежегодном шествии девочек. Стелла поневоле все слышала: перебирая четки, она ждала мать в нефе – чистая, ибо отец Джакомо только что отпустил ей все прегрешения, вольные и невольные.

      – Я бы хотел включить Маристеллу в процессию, – произнес отец Джакомо. – Вы ее отпустите?

      – Разумеется! – поспешно отвечала Ассунта.

      Материнская гордость жаркой волной прихлынула к сердцу, слезы брызнули из глаз. Накануне Вознесения Богородицы, вечером, тринадцать девочек в возрасте от девяти до двенадцати лет совершат паломничество – спустятся в долину и оливковой рощей пройдут к усыпальнице Девы Диподийской, каковую усыпальницу в 314 году новой эры построил император Константин. Юные дщери Иеволи – Verginelle – преклонят колени и при свечах будут молиться до рассвета, ибо Мадонна особенно внимательна к мольбам невинных. Взрослые иеволийцы и жители прочих горных селений сядут на деревянные скамьи, чтобы ночь напролет повторять за девочками «Славься» и «Аминь». С зарей все тронутся в обратный путь, и каждая хозяйка, едва ступив на порог своего дома стертыми до крови ногами, умиленная, с головокружением и легкой