Название | Концепты и другие конструкции сознания |
---|---|
Автор произведения | Сергей Эрнестович Поляков |
Жанр | Общая психология |
Серия | |
Издательство | Общая психология |
Год выпуска | 2016 |
isbn |
Необходим отказ от основополагающих бихевиористских в своей основе взглядов на психику и методы ее исследования, а этого как раз и не наблюдается. Недаром само признание большинством исследователей одного лишь факта наличия ментальных образов сопровождалось грандиозной многолетней дискуссией в когнитивной психологии и целой революцией в мировоззрении большинства когнитивистов в последней четверти XX в.
Учитывая последнее обстоятельство, даже если когнитивизм сделает своей основной задачей поиск соответствий между нейрофизиологическими процессами в мозге и психическими феноменами, ему предварительно придется всерьез заняться изучением психической феноменологии, которой он внимания не уделяет. Невозможно результативно соотносить материальные процессы в мозге с плохо дифференцированными и недостаточно внятно описанными психическими феноменами. Впрочем, у нас пока нет особых оснований полагать, что когнитивизм вообще займется психическими явлениями, так как до сих пор он не особенно стремился к этому.
Между тем в классической психологии конца XIX в. странно было бы даже дискутировать по поводу наличия психических образов. Оно было для психологов очевидным и совершенно бесспорным. Так же как то, что прямой доступ к психическим феноменам возможен лишь путем интроспекции – наблюдения собственных психических феноменов. Большинству исследователей было понятно, что эксперименты могут играть в психологии лишь вспомогательную роль, ибо без результатов интроспекции в психологии нет и не может быть самого предмета исследования.
Радикальный бихевиоризм изъял из психологии предмет исследования – психику. Он декларировал, что за человеческий интеллект ответственна нейрофизиологическая активность мозга, психические же феномены не важны. Они лишь сопровождают эту основную, материальную мозговую активность в качестве ее вторичных и несущественных проявлений – пара- или эпифеноменов. Когнитивизм, формально отказавшись от этих крайних утверждений, по сути, стоит на сходных, пусть и существенно модифицированных, позициях. Его следует поэтому отнести к методологическому бихевиоризму[2].
Я не сомневаюсь в том, что роль физических и химических процессов, протекающих в мозге и обеспечивающих функционирование человеческого сознания и разумное поведение человека, важна и бесспорна. Смешно было бы это отрицать. Тем не менее из важности их роли не следует, что именно процессы в мозге ответственны за наличие у человека разума[3]. Если встать на позиции редукционизма, то нельзя не признать, что за человеческий разум и интеллект[4] в не меньшей
2
«Методологический бихевиорист допускает, что психические явления и процессы – это реальность, однако считает, что они недоступны научному изучению. Научные факты, говорит методологический бихевиорист, должны быть публичными и открытыми явлениями, такими как движения планет или химические реакции, которые могут наблюдать все исследователи. Сознательный опыт, однако, неизбежно оказывается сугубо личным и внутренним; интроспекция может его описать (часто неточно), но не способна сделать его публичным и открытым для всеобщего обозрения. Следовательно, чтобы стать наукой, психология должна заниматься изучением только публичного и открытого поведения и отвергнуть интроспекцию. Отсюда сознание, несмотря на всю свою реальность и привлекательность, с методологической точки зрения не может быть предметом научной психологии. Метафизический бихевиорист высказывает еще более радикальное утверждение: точно так же, как физические науки отвергли демонов, духов и богов, показав мифичность их существования, так и психолог должен отвергнуть – как мифические – психические явления и психические процессы.
Это вовсе не означает, что такие ментальные понятия, как “идея”, лишены всякого смысла (хотя это может быть так), ведь и понятие “Зевс” также не является совершенно бессмысленным. Мы можем описать Зевса и объяснить, почему люди верили в него, не утверждая при этом, что имя “Зевс” имеет отношение к чему-то, что когда-либо существовало. Сходным образом, говорит этот радикальный бихевиорист, мы можем описать условия, при которых люди используют “идею” или любое другое ментальное понятие, объяснить, почему они верят в то, что обладают разумом или душой (психикой), и при этом утверждать, что “идея”, “разум” и подобные понятия не имеют отношения к чему-либо, что существует в реальности, за исключением, пожалуй, определенных действий и определенных стимулов. Следовательно, поскольку нельзя исследовать то, что не существует (психика), психология должна быть бихевиористской: все, что реально существует, – это поведение. …Основными видами необихевиоризма являются формальный Б., включая логический Б. и целевой (или когнитивный) Б.; неформальный Б.; радикальный Б. Все они, за исключением последнего, – формы методологического Б.; радикальные бихевиористы стоят на позициях метафизического Б». (см.: Т. Г. Лихи, 2006, c. 60).
3
Я вполне отдаю себе отчет в том, что понятие
4
«Интеллект (от лат. intellectus – “ощущение”, “восприятие”, “разумение”, “понимание”, “понятие”, “рассудок”) – качество психики, состоящее из способности адаптироваться к новым ситуациям, способности к обучению на основе опыта, пониманию и применению абстрактных концепций и использованию своих знаний для управления окружающей средой. Общая способность к познанию и решению трудностей, которая объединяет все познавательные способности человека: ощущение, восприятие, память, представление, мышление, воображение» (Интеллект [Электронный ресурс]: Википедия: свободная энциклопедия. – Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki/Интеллект).