Пристав. Деньги. Два пенсионера. Максим Крамар

Михаил Степанович.

      – Ты чё, воровайкой прикидываешься? Ты ж убийца! Зачем пристава грохнул?

      – Да не убивал я его! – завизжал пенсионер, – это Верка всё. У неё в квартире уже был труп пристава, когда я проник туда.

      – Тварь, замочил человека и мажешься, сука?! – опер замахнулся на пенсионера, – на тебе его кровь и бабки кровавые!

      Придя домой, пенсионерка незамедлительно принялась отмывать ванну чистящим средством.

      Тщательнейшей чистке подверглось всё: унитаз, кухонная раковина, пол в квартире, стены. А второй пакет с окровавленными вещами пенсионерка решила тайно сжечь у себя на даче, благо сегодня ночью она его не прихватила по пути к мусорному контейнеру.

      Прошло два месяца.

      Как-то раз, довольно кушая бутерброд с молочной колбасой, Вероника Степановна смотрела программу «Островные новости».

      И тут она опешила. Бутерброд выпал из дрожащих рук на ковёр.

      В телевизоре она увидела своего родного брата Михаила, связь с которым она не поддерживала уже очень много лет. Брат осунулся, похудел, да и постарел тоже.

      – А теперь уважаемые телезрители, репортаж из зала суда. Сегодня был вынесен приговор пенсионеру Мочалину Михаилу Степановичу за убийство судебного пристава-исполнителя. Убийство было совершено с целью завладения форменной одеждой государственного служащего и деньгами, полученными в ходе одного из исполнительных производств, – пояснил диктор.

      В кадре появилось детальное фото пятитысячных купюр, завёрнутых в окровавленное постановление о возбуждении исполнительного производства.

      – Суд приговорил убийцу к тринадцати годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строго режима!

      Как спортсменка-спринтер пенсионерка бросилась к дивану в зальной комнате.

      Но заветных купюр под диваном в потайном месте не оказалось.

      – А-а-а-а-а-а!!! Тва-а-а-а-а-рь!!! Скоти-и-и-и-на!!! – орала Верника Степановна.

      Остатки вырываемых с головы волос куце падали на ковёр.

      – Что, что случилось? – вопрошала у водителя автомобиля скорой помощи Ольга Леонидовна, соседка Вероники Степановны по лестничной клетке.

      – Да вот, вашей соседке Горшочниковой стало плохо с сердцем. Говорят, что увидела по телику, как её брата судили за убийство, – пояснил водитель.

      – Да, переживает, наверное, за брата-то, – отозвалась соседка, сочувственно качая седой головой.

      Незаметно пролетела неделя.

      В больничной палате на Веронику Степановну нахлынули воспоминания.

      Вот она в который раз уже внутренне смаковала воспоминание, как резко пинает Булкина в форме ногой в пах, потом полусогнутого пристава валит на пол подъезда и затаскивает в квартиру. После чего наваливается сверху и душит его своими натруженными с синими прожилками мозолистыми руками. Душит долго и смачно. Душит, испытывая неземное наслаждение. Душит остервенело, возводя сей процесс в ранг