Пристав. Деньги. Два пенсионера. Максим Крамар

этот был странно похож на Веронику Степановну Горшочникову: те же серые, постоянно бегающие и глубоко посаженные глаза; длинный острый нос; оттопыренные уши; невысокий рост и сутулость.

      Потягивая свой кофе, Мочалин Михаил Степанович рассуждал о том, что буквально на днях он совершил преступление, которое никто до сих пор не раскрыл.

      Он с наслаждением думал о том, как тщательно приготовился к данному деянию. Как продумал способ, которым он совершил этот зловещий акт беззакония. Как скрыл следы преступления. Как неприметно для остальных покинул Александровск – Сахалинский.

      Горячий кофе приятно согревал нутро правонарушителя, попутно убаюкивая его бдительность.

      В ванной комнате Вероника Степановна нагнулась к ванне и, протянув за неё руку, вытащила чёрный полиэтиленовый пакет, наполненный чем-то мягким.

      Пенсионерка неспешно положила пакет в ванну и, напевая, развязала его.

      Потихоньку раскрыв пакет, должница медленно извлекла из него пару окровавленных матерчатых перчаток, затем погнутый металлический служебный знак службы судебных приставов и целый ворох мужской одежды со следами запекшейся крови.

      «Сжечь, всё надо срочно сжечь»: – рассуждала пенсионерка.

      Вероника Степановна неторопливо отмывала знак службы судебных приставов от грязи и крови и, любуясь мокрыми капельками, стекающими с него, чинно положила его на краешек ванной сушиться.

      «Эх, Булкин, Булкин. Как же так вышло-то, а?! Вроде и мужик был видный и бабам нравился, а так плохо закончил!»: – сокрушалась пенсионерка, утирая слёзы мятой мужской рубашкой из пакета.

      Потянувшись на мягком стуле в кафе, Мочалин Михаил Степанович приступил к приятному поглощению блинчиков с растопленным сливочным маслом.

      Он неторопливо смаковал кусочки вкусного теста, запивая горячим кофе и незаметно погружался в негу.

      Теплая и вкусная еда постепенно делала своё коварное дело, и Мочалин окончательно утонул в упоении от осмысления результата своих тёмных дел. От безнаказанности и тщательности продуманной схемы совершенного им преступного деяния Михаил Степанович сам превратился в растопленное масло вечного умственного блаженства.

      Короче, он уснул прямо за столом, уткнувшись лицом в недоеденные блины.

      Вероника Степановна, тщательно обыскав одежду из пакета на предмет ценных вещей, ничего не обнаружила и, резко выругавшись, поместила вещи обратно в пакет.

      «Знала бы – не поднимала бы этот пакет возле помойки!» – сокрушалась пенсионерка.

      Уже выходя из ванной комнаты, Вероника Степановна решила упаковать пакет с окровавленными вещами в другой пакет.

      – Мужчина. Мужчина! Мужчина!!! – толкала в плечо Михаила Степановича девушка – официант.

      – Нет! Не я это! Нет! Не надо! – вскочил как ужаленный Мочалин, лихорадочно схватив выпавшую под столом сумку.

      Он дико озирался по сторонам,