Рыжая. Ирина Говоруха

глаза, но постоянно натыкалась на густую растительность между ног. Рядом ползал на коленях мужик со свисающей розовой кишкой, задевая ею асфальт. Не Мишка и не Витек. Чужой. Алкаш шарил в своей ширинке и хотел то ли спрятать «хозяйство», то ли наоборот, выставить напоказ. Мычал, оголяя ряд съеденных пеньков. Тыкал женщине локтем в бок, дескать, перевернись, мне так неудобно. Ирка завопила и набросилась на него с кулаками. Тот не ожидая рухнул ниц, сверкнув волосатой задницей и бельем, поржавевшим от мочи. На крик прибежал соседский мальчик и разинул рот.

      – Что уставился? Помогай или проваливай!

      Паренек с трудом выломал ветку сирени и стал гнать дядьку в кусты, словно отбившуюся от стада корову. Прикрикивал высоким девчоночьим голосом, вежливо обращаясь на «вы»:

      – Уходите! Идите, пожалуйста, домой! Приведите себя в порядок!

      Тот послушно полз по-пластунски, изрыгая из горла брань. Подтягивал исподнее. Ирка отдала новый приказ:

      – А теперь отвернись!

      Мальчик послушно показал спину и с преувеличенным интересом уставился на трансформаторную будку, турник, служивший не для занятий спортом, а для выбивания ковров, и футбольные ворота. Девочка в ворохе тряпья нашарила мамины трусы и попробовала их натянуть. Те не поддавались, застряв чуть выше колен:

      – Мамочка, ну давай же, помоги мне!

      Галя медленно открыла глаза и поднялась на локти. Заморгала. С трудом надела трусы, комбинацию, юбку. Ирка, стоя на коленях, помогала застегнуть босоножки. На одном не хватало пряжки и цветка. Пыталась оттереть зеленые пятна с лиловой кофточки, талантливо связанной крючком всего несколько дней назад. Галя пригладила волосы, нашла в траве сетку с сиротливо болтающейся пачкой масла и только потом взяла дочь под руку, отправившись в сторону дома. Ирка прохладно кивнула мальчишке:

      – Будь здоров, рыжий.

      Тот обиженно хмыкнул:

      – От такой же слышу.

      Они ковыляли, словно инвалиды, чудом вернувшиеся с войны. Галя привычно втягивала живот и ловила свое отражение в окнах, стараясь придать лицу невозмутимое выражение. Ирка волновалась, как они пройдут мимо соседок, гоняющих на лавке комаров. Те, завидев парочку, все-таки зацокали:

      – Это ж надо, чтобы с такими золотыми руками, такой поганый рот! И хозяйка, и мастерица, и плотник великолепный. Вот видишь, Ирочка, до чего доводит пьянство!

      Ирка мысленно соединила над головой руки, что означало «я в домике», а мама широко улыбнулась и сфокусировала взгляд на самой обнаглевшей:

      – Уважаемая, а вам не тяжело будет переломанными руками зубы с асфальта собирать? Так что идите в жопу!

      Тетка выпучила глаза и стала напоминать жертву базедовой болезни из медицинского справочника.

      В квартире Галю развезло еще сильнее, и женщина окончательно потеряла осанку и лицо. Из последних сил держалась на ногах, пытаясь уцепиться взглядом то за трюмо, то за настольные часы в виде книги. Ее посеревшая кожа, утратив эластичность, напоминала вздувшийся паркет.