Цицерон – мастер публичных выступлений. Или роман об истинном римлянине. Том II. Василий Князев

что привело вас в мой дом? Радость или нужда в чем-либо? – спросил гостей Цицерон, уютно расположившись в своем кресле.

      – Уважаемый Цицерон, – обратился от лица всех Гераклий, – наши сердца переполнены скорбью и горечью. Здесь собрались самые уважаемые люди сицилийских общин: Квинт Цецилий Дион, Луций Лигур, Луций Калена, Епикрит, Сопатр – все они достойнейшие жители наших городов и поселений.

      Пока Гераклий перечислял всех присутствующих, Цицерон невольно начал догадываться, о чем пойдет речь.

      – Наш друг и защитник, именно так мы хотим к тебе обращаться как к самому честному и бескорыстному квестору Сицилии. Мы помним то добро, которое ты нам сделал. Именно под твоим руководством Сицилия расцвела и заблагоухала (от этих комплиментов и теплых слов в свой адрес лицо Цицерона покрылось довольным ярким румянцем). Только ты нам один сможешь помочь. Ты один способен вернуть людям честные имена и спасти их от нищеты и позора, – молвил Гераклий.

      – Гераклий, чего же вы хотите от меня? Чтобы я стал вашим защитником?

      – Наоборот. Стань нашим обвинителем против этого мерзкого Верреса, прошлого наместника Сицилии, – произнеся последние слова, Гераклий встал на колено, и его примеру последовали и все остальные просители.

      – Друзья, встаньте, встаньте с колен. Негоже таким знатным и благородным людям вставать на колено перед кем бы то ни было, – попросил сицилийцев Цицерон.

      – Сенатор!!! – пламенно продолжил свою речь Гераклий. – Все, что замечал ненасытный взгляд Гая Верреса: статую, картину, наследство, чужую жену – все он тут же прибирал к своим рукам! Не было границ его беззакониям! Все покупалось и продавалось: должности, решения суда, земли. Ты помнишь, какой у меня был красивый дом, украшенный произведениями искусства?

      Глаза Гераклия метали молнии, и в то же время в них таилась необычайная печаль и горечь. Он продолжал:

      – Цицерон! Нет ничего! Все отобрал проклятый Веррес! И я не один такой. Были ограблены храмы Юпитера, Юноны, Эскулапа, Венеры, Цереры! За всю историю Сицилии даже иноземные захватчики так себя никогда не вели.

      – Подожди, неужели все это правда? – уже обращаясь ко всем присутствующим, переспросил Цицерон.

      И все гости наперебой в очень эмоциональной манере начали приводить различные факты жутких беззаконий и преступлений этого наместника. По мере того, как они говорили, лицо Цицерона то бледнело, то краснело. Он сжимал кулаки, глядя в горестные лица этих людей, задавая себе всего один вопрос: «Почему? Почему Юпитер громовержец позволяет жить на свете таким людям?! Почему он не покарает их на месте за те несчастья, разрушения и страдания, которые они причиняют людям?!».

      Когда через несколько минут люди выговорились и смолкли, Цицерон встал с кресла и произнес следующие слова, прижимая руку к своему сердцу.

      – Друзья, я сражен! Нет! Я просто убит вашим рассказом. Я искренне сочувствую вашему горю. Я рад вам помочь, но по роду