Дикий голубь. Юрий Валентинович Курин

выныривает и тут же исчезает. Затем только он продолжает с особой, ему свойственной манерой.– Да Тонька откуда-то привозит мне. Знает места чертовка!

      Последнее предложение дед так прошепелявил, что Олег не удержался и засмеялся.

      –Ну что ты лыбишься, лбина,– не выдержал усмешки Захар Прохорович, но не обижался.– Сказал же, Тонька скоро будет, сделает важное заявление. Понял?

      –Да понял я, Прохорыч, понял,– по-серьёзней ответил ему Олег проведя рукой по усам и бороде снимая веселье.– Я даже знаю, про что заявление будет. И о чём, тоже,– он отвернулся в сторону от деда и задумчиво поглядел в сторону исчезнувшего солнца. Прощальные обрывки пламени ещё вырывались от общего круга, но тут же гасли, не оставляя даже дыма увядания.

      –Ишь ты. Знаеть он!– проворчал дед.

      В юные лета Олега, дед Захар вовсю вёл не очень морально-нравственный образ жизни; по многочисленным слухам, пускавший по большей части и сам Прохорыч, он поиспортил чуть ли не всех имевшихся девок на деревне. Да и приезжих тоже. Но и тех ему мало было. И тогда пускалась его похоть по соседним деревням и сёлам. После тех похождений, дед Захар, а в молодости его кликали Заходер, часто возвращался битым, а иной раз его привозили домой, так как самому после побоев было добираться не в мочь. Бывало и того хуже, когда девицы награждали его венинфекциями и вместо того, чтобы остепениться и успокоиться, Захадера это задорило на новые приключения.

      Олег частенько, при возможности шутил над ним на эту тему; безобидность их заключалась в том, что шутки забывались, даже самые, по мнению Олега, колкие и унизительные. Да и сам Прохорыч не прочь был пошутить над собой. Поражало Олега ещё то, что как такие девицы находились и велись на него, зная, что Захадер из себя представляет.

      Олег не обманывал старика. Он действительно знал, о чём Антонина Сергеевна, хозяйка той фермы, на которой работали и дед Захар, и Олег, и его подчинённые, хочет сделать заявление. Вот уже в течение нескольких месяцев, а может даже и больше, на их ферму, и на фермы других предпринимателей, стали наведываться непрошенные гости; неопределённый, в определённом смысле субьект особи человека, так желающий поживиться за счёт чужого имущества. Эти самые особи, или лучше пусть их мы будем звать "гости". Так вот, эти самые "гости", просто самым наглым образом уводят с ферм скот, режут и сдают его на рынок перекупщикам, либо живым весом. Всё происходит в ночное время суток (наверно), тихо и аккуратно, и не заметно для охраны.

      Как!?

      Несколько раз скотина пропадала и в смену Олега, что приводило его в ярость и бешенство. Он готов был искромсать сам себя на мелкие кусочки и сам же себя сожрать, хоть это и невозможно в практическом плане. Это не просто напрягало; в такие моменты Олег вытягивал руку перед собой вперёд и она дрожала. Психологическое напряжение передавалось на, казалось бы, мощные телеса; несовладание с самим собой нарушено и как быть дальше…

      Не нравилось это обстоятельство и хозяйке (а как иначе), что Олега ещё более огорчало и заставляло всякий раз бледнеть и становиться ни тем, за кого