Таборов. русско-украинская повесть. Владислав Зубченко

всё было готово к таинству. Под иконой горели свечи, а для отца Александра, так счастливо явившегося молодым, будто по воле божьей, посреди передней комнаты громоздился накрытый белой скатертью стол. Перед столом об руку с Иваном стояла в свадебном платье Люба, трепеща от счастья. Сашко вошёл в комнату в обычном костюме, правда, с шеи его свисал массивный крест. Ничуть не смущаясь удивлённых взглядов, он прошёл прямо к столу и положил на него Библию.

      – Венчается раба Божья Любовь рабу божьему Ивану… – загудел неожиданно красивый баритон студента.

      Гости ахнули: настоящий батюшка, хоть и без рясы, но голос-то, голос! Как у самого Спасителя. Сашко тем временем, дочитав на память всё, что запомнил с других венчаний, решил импровизировать, благо Писание в Таборове никто толком не знал.

      – Любите друг друга в радости и в горести, потому как Господь наш говорил, что жена к мужу прилепится и будет плоть едина… – неумолимо приближал к концу таинство отец Александр.

      Спустя минут двадцать всё закончилось. Молодожёны выглядели счастливыми, а очарованные голосом молодого красавца священника гости потянулись к Сашку за благословением…

      *************

      – Ты ж грех на душу взял, Сашко, – хохоча, упрекал брата Василь. – И зачем Петру через год после свадьбы рассказал, что ты не батюшка вовсе.

      – Ну, рассказал и рассказал, – невозмутимо подтвердил Сашко. – Думал, посмеёмся.

      – А он что? – уточнил Аркадий.

      – Что, что. Сказал, что так нельзя, наверное, было, – пожал плечами Сашко. – Ходил всё до вечера, думал себе. А я ему: что ж теперь, по-новому венчать? У них как раз и сын родился, Сашком назвали.

      – Это в честь тебя что ли? – снова захохотал Василь. – Они уже три года живут и добре живут.

      – Вот и я Петру то же самое сказал, – заметил младший. – Это же главное, правда?

      – А у батюшки потом спрашивали про это? – поинтересовался Аркадий. – Ну, большой грех или не очень?

      – Спрашивали, – кивнул Сашко. – Он сказал, что Бог сам там разберётся.

      – С кем? Ой, Сашко, молись, чтобы ни бога, ни чёрта не было, как теперь учат! – захохотал опять Василь.

      – Чего ты цепляешься всё? – занервничал тот.

      – А ты думаешь, черти тебя на том свете горилкой поить будут, чтобы ты им байки гутарил?

      – Прекрати, Василь, чёрта к ночи поминать! – махнул на него брат. – Это вот грех, так грех, ибо, живёт чёрт в душе у каждого, и совладать с ним иной раз нелегко… И наливайте уже!…

      Утро всё набирало силу, и Аркадий, громко зевнув, взял удочки.

      – Хлопцы пусть встают уже, – махнув бадиком на дверцу сеновала, отдал он приказ, ни сколько не рассчитывая на его выполнение, и открыл калитку.

      – Да пусть дрыхнут, хоть до обеда, – крикнула вдогонку Лена. – Иди уже на свою рыбалку, поймай кого-нибудь.

      – У вас тут рыбы нема, – захромал Аркадий к берегу, и скоро голова его, появляясь и исчезая с каждым шагом среди подсолнухов, скрылась из виду.

      – Вот