Вторжение. Александр Константинович Белов (Селидор)

совсем так, мистер Хоуп, впрочем, давайте пройдём к моей машине, нам всё равно по пути.

      Они сели в «Меркурий» цвета чёрного жемчуга, Поуэлл повернул ключ в замке зажигания, и машина, разбрызгивая колёсами мокрый снег, выехала на пустое шоссе.

      – А вдруг мы ошиблись? Деньги ведь вы получите немалые. Я привык сам принимать решения и не доверять чужому мнению, особенно в таких тонких вещах.

      – Что вы хотите? – спросил Улисс.

      – Я ведь могу и не выполнить свою миссию, – вдруг сказал усатый, не отрывая глаз от дороги. Или разубедить руководство компании в вашей компетентности.

      – А как же гонорар?

      – Он будет не такой большой, но всё равно на премию я вправе рассчитывать, ведь компания сэкономит миллион долларов.

      – Не понимаю тогда, чего вы от меня хотите? – Выдавил из себя Улисс. – Спектакля? Ну конечно, вы хотите спектакля. Вроде того, что было в магазине, когда приходил этот ваш дружок.

      Усатый ждал подобных эмоций. Он произнёс, чеканя каждое слово:

      – Подтверждения, а не спектакля. Мы не в цирке. По долгу службы я не позволяю себе никаких фантазий. Как это может быть? Как можно волевым усилием сбить самолёт?

      Хоуп ничего не ответил. Он отвернулся и долго смотрел в окно на проплывающие мимо серые дома. Поуэлл подумал, что парень обиделся. И вдруг машина поперхнулась очередным глотком бензина и заглохла. Прямо на ходу. Поуэлл задёргал ключом, пытаясь справиться с проблемой. Он выглядел растерянным. А справа сияла физиономия Хоупа.

      – Ещё какие-то вопросы? – спросил парень издевательски.

      Поуэлл завёл машину и тут же нервно раздавил ногой педаль тормоза. Колёса «Меркурия» с визгом отбросили из-под себя асфальт.

      – Как ты это сделал? Послушай-ка, парень, – заговорил Поуэлл, – пять минут назад ты согласился за миллион баксов совершить диверсию на объекте военно-воздушных сил. А только что продемонстрировал, как ты это осуществишь. Дело меняется. Ты представляешь потенциальную угрозу Соединённым Штатам.

      В этот момент Эксли Поуэлл перестал существовать. На его месте возник сотрудник ЦРУ Гилберт Ковальски. Он сунул под нос ошарашенному Улиссу карточку офицера оперативного управления.

      – Теперь тебе обеспечено судебное преследование после каждого упавшего вертолёта, – с дьявольской улыбкой произнёс Ковальски. – Кстати, я должен задержать тебя в связи с аварией на испытательном полигоне в Сиэтле.

      – Вы шутите? – выдавил из себя Хоуп.

      – Какие тут шутки, – вздохнул Ковальски, доставая наручники.31

      Он любил наблюдать, как его подопечных при вербовке распекает мученичество. Одного даже хватил настоящий сердечный приступ. То-то было смеху! Ковальски умел быть сочувствующим, внимательным и обходительным, подобно лорду-исполнителю дипломатического протокола, но он всегда оставался удавом, сжимающим своего визави за горло.

      – Ты будешь сидеть, а прокурор доказывать твою вину, – продолжил цэрэушник.

      – Но я не хочу сидеть, – наивно запротестовал Улисс, – что же

31

В Америке действует система прецедентного права, то есть права, создаваемого судами на основе следования принципу судебного прецедента. При разбирательстве дела суд следует ранее установленным решениям по аналогичным делам. В городе Рочестер (штат Нью-Йорк) рассматривалось дело Сары Мейховец, «наславшей порчу на административное здание», в результате чего, согласно материалам судебного следствия, был выведен из строя служебный лифт. В момент его самопроизвольного включения получил телесные повреждения работник технической службы. Судья признал С. Мейховец виновной. Согласно этому прецеденту «дело Хоупа» могло бы рассматриваться судом первой инстанции.