Кранфуриум. Рассказы. Часть первая. Евгения Олеговна Клепацкая

протянул пушистик и поднял свой маленький пальчик вверх и громко, насколько позволяло его маленькое тельце, засмеялся

      – А если честно?

      – А честно, тебе от бабушки влетит за грязную морду. – Развернулся чудик и смешно потопал к свету

      – А кто ты?

      – Слушай, как много "А…" – он смешно упал на свою пушистую попку прямо в чердачную пыль, поднял огромное облако и смешно чихнул, – Садись рядом! Будем слушать…

      Женя села рядом. Но аккуратнее, чтобы не поднимать еще большее облако и не задохнуться в этом. И стала слушать…

      В кронах тополей тонули звуки удара мяча об асфальт. Детские крики казались такими далекими-далекими. Какого-то Антона звали домой, потому что он наказан за что-то вчерашнее. Лай собак сливался с чириканьем воробьев. Лучше всего было слышно воркование голубей, которые сидели под той же крышей, что забавный пушистик и маленькая светловолосая девочка…

      Эти вечера с пушистым чудиком стали тем, чего маленькое сердечко девочки ждало больше всего. Каждое посещение чердака заброшенного дома сопровождалось безумными историями и кучей вопросов, на который был один ответ: "Не задавай вопросов. На одни ты получишь ответ, а на другие ты не хочешь слышать ответ"

      Такой ответ всегда был непонятен маленькой девочке. Как так? Почему не надо получать ответы на свои вопросы?

      – А ведь небо нас слышит – Как обычно чудик глянул в щель, в которой голубело августовское небо

      – Откуда ты знаешь?

      – Ты опять задаешь вопросы…

      – Ну, я не могу привыкнуть, что их нельзя задавать! Дедушка всегда отвечает на них!

      – Я не дедушка. Я рассказываю, а не отвечаю

      – Хорошо, расскажи мне о небе.

      – У тебя есть мечта. Ты мечтаешь дарить людям счастье, но ты не знаешь, как это можно делать. Ты узнаешь, но не сейчас. Небо знает, когда дать тебе возможность дарить.

      – Я хочу сейчас. Мир во всем мире. И чтобы не было убийств, злости

      – Ты не знаешь, чего просишь. Так нельзя. Должно быть и хорошо и плохо.

      – Но ведь когда плохо, это больно… или плачешь.

      – Твоя рана – это плохо. Но ты тогда не знала бы, что я умею делать хорошо.

      – Мне было бы нормально, если бы я и не знала.

      – Может быть… но, смотри

      Чудик коснулся руки Жени. Перед глазами маленькой девочки встала жуткая картина: толпы людей, голодных, злых. Маленький ребенок прижимает к груди замученного котёнка. Небо заволочено чёрными тучами. Земля растрескалась. Все настолько серо, что, кажется, будто в этом мире нету цвета вообще. Слезы подступили к горлу. Чудик убрал свою ручку.

      Снова воцарилась тишина чердака и подвешенные пылинки кружили в лучах уходящего солнца.

      – Вот тебе итог твоего: "Все хорошо"

      – Я не понимаю…

      – Их слишком много для Земли… Все хорошо для вас, но для Земли – это смерть. И вообще, мы про небо говорили…

      Хочешь, значит, получишь

      Дожди в августе – явление нормальное, для этого городка. Холодные, осенние. Ощущение, что скоро