Легенда об Уленшпигеле. Шарль де Костер

когда Ян де Цуурсмуль сидел за столом с несколькими собутыльниками, повар приказал Уленшпигелю:

      – Сходи-ка в погреб и принеси зеннип (то есть горчицы).

      Уленшпигель по озорству якобы спутал зеннип и кеннип, нагадил в погребе в горшок с горчицей и, посмеиваясь, принёс к столу.

      – Чего смеёшься? – спросил Ян де Цуурсмуль. – Думаешь, наши носы из железа, что ли? Съешь этот зеннип, коли сам его приготовил.

      – Предпочёл бы жаркое с корицей, – ответил Уленшпигель.

      Ян де Цуурсмуль вскочил, чтобы отколотить его.

      – Кто-то нагадил в горшок с горчицей! – закричал он.

      – Хозяин, – ответил Уленшпигель, – разве вы забыли, как я шёл за вами к вашему полю, где растёт зеннип. Там, указав мне на коноплю, вы сказали: «Везде, где увидишь это растение, загадь его, ибо оно служит для колесования и виселицы». Я его и загадил, хозяин, загадил и опозорил: не бейте же меня за моё послушание.

      – Я сказал кеннип, а не зеннип, – закричал в бешенстве Ян де Цуурсмуль.

      – Хозяин, вы сказали зеннип, а не кеннип, – возразил Уленшпигель.

      Долго они препирались; Уленшпигель говорил тихо, Ян де Цуурсмуль кричал, как орёл, путая зеннип, кеннип, кемп, земп, точно моток кручёного шёлка.

      И собутыльники хохотали, точно черти, пожирающие котлеты из доминиканцев[69] и почки инквизиторов.

      Но Уленшпигель потерял службу у Яна де Цуурсмуля.

      XLVIII

      Неле всё тосковала о своей судьбе и о своей безумной матери.

      Уленшпигель служил в это время у портного, который всегда говорил ему:

      – Когда делаешь шов, шей плотно, чтоб ничего не было видно.

      Уленшпигель сел в бочку и принялся за шитьё.

      – Это ещё для чего? – вскричал портной.

      – Уж когда шьёшь, сидя в бочке, наверное, ничего не будет видно.

      – Садись-ка за стол и делай маленькие стежки, один подле другого, – понял теперь? И сделаешь из этого сукна «волка».

      «Волком» в тех местах назывался крестьянский кафтан.

      Уленшпигель взял сукно, разрезал его на куски и сделал из них чучело волка.

      Увидев это, портной закричал:

      – Что ты тут, чорт тебя дери, наделал?

      – Волка сделал, – ответил Уленшпигель.

      – Каналья! Я приказал, правда, тебе сделать волка, но ведь ты отлично знаешь, что волк – это крестьянский кафтан.

      Спустя некоторое время хозяин приказывает ему:

      – Перед сном, парень, подкинь-ка рукава к этой куртке.

      Уленшпигель повесил куртку на гвоздь и целую ночь бросал в неё рукавами.

      На шум пришёл, наконец, портной:

      – Негодяй, что ты за новые шутки тут выкидываешь?

      – Какие же шутки. Подкидываю рукава, как вы приказали, – да они всё не пристают к куртке.

      – В этом нет ничего удивительного, и потому убирайся сейчас из моего дома. Посмотрим, будет ли тебе лучше на улице.

      XLIX

      Время от времени Неле, поручив Катлину присмотру добрых соседей, сама уходила далеко-далеко: до Антверпена. Она

69

Доминиканцы – монахи ордена святого Доминика. С 1232 г. на этот орден папа возложил обязанности духовного суда, инквизиции.