Небесный всадник. Максимилиан Борисович Жирнов

цепью, она прикрывала собой пулеметчика. Ствол развернулся в нашу сторону и смотрел прямо мне в лицо.

      Я замешкался всего на секунду. Но врагу этого хватило. По кабине прогрохотала очередь. Лобовое стекло лопнуло, правую щеку обожгло – в нее воткнулся осколок, от него у меня остался мужественный шрам. Я нажал на гашетку и два шестиствольных пулемета смели и вьетконговца, и заложницу сплошным огненным потоком…

      Когда я вернулся на базу, Смайлз улыбался. Он сидел в кресле неподвижно, положив руки на колени. А во лбу его, точно посередине, темнела маленькая, будто нарисованная дырочка, из которой стекала струйка крови. Затылок был размозжен.

      Санитары вытащили моего напарника из кабины, собрали с кресла белые осколки костей и прикрыли покойнику лицо журналом. «Нэшнл географик» – прочитал я на блестящей обложке – «Куда исчезли ягуары?» И чуть ниже: «Последний раз ягуара в Техасе видели в тысяча девятьсот сорок шестом году».

      ***

      Жаль, что у меня не оказалось под рукой фотоаппарата! Ягуар в Техасе – это настоящая сенсация!

      Глава 6. Караван

      Меня разбудил настойчивый стук в дверь. Поначалу я решил, что это ягуар заскочил на огонек – узнать последние новости. Но тут же сообразил: вряд ли у него есть кулаки, чтобы так долбить по алюминиевой обшивке.

      – Эй ты, дятел! – гаркнул я. – Пшел вон отсюда! Не то я тебе перфоратор вырву!

      Незваный гость тут же перестал стучать. Я выглянул в окно. Прямо на меня смотрел усатый незнакомец лет пятидесяти – судя по желтоватому цвету лица, облупленному красноватому носу и припухшим губам, он был не дурак прикладываться к бутылке. Я, конечно, и сам не святой, но мне далеко до состояния, до которого довел себя джентльмен, нахально рассматривавший меня сквозь толстый плексиглас. Впрочем, позже я узнал, что в том месте, куда меня так некстати занесло, обильные возлияния считаются нормой жизни. Короче, здесь все если не алкоголики в последнем градусе, то как минимум крепкие пьяницы и к тому же ярые любители сигар и трубок.

      Я немного поколебался и открыл дверь. Резкая вонь перегара и табака подтвердила мои смелые предположения.

      – Доброе утро, офицер, – вежливо сказал мужчина низким, но не хриплым, как можно было бы предположить, голосом. – Я – Филипп Морган, новый владелец плантации на западном берегу Леоны. К сожалению, наш караван заблудился в этой чертовой пустоши. К счастью, мы вчера услышали вашу машину, и поехали на звук. Не покажете дорогу?

      Я смотрел на Моргана, хлопая глазами, как вьетконговский проводник при неожиданной встрече с американским военным патрулем. Меня поразила одежда плантатора – кожаные брюки и куртка, широкополая шляпа и вышитая цветным узором рубашка. Мой собеседник словно сошел с экрана фильмов о Диком Западе! Позади него высокий негр держал за поводья оседланную лошадь.

      Я выскочил из грузового отсека, и мне показалось, что мой рассудок улетел далеко за Миссисипи. В десяти ярдах от вертолета белели крыши десятка запряженных мулами фургонов с грубыми